Онлайн книга «Башня. Новый Ковчег»
|
Все обернулись к Егор Санычу. Тот сморщился, как от зубной боли, и, понимая, что от него ждут ответа, почти выкрикнул: — Да! Не верю! В то, что эти, — он ткнул пальцем вверх. — Что эти наверху о нас пекутся, да не смешите меня. Нам, участковым врачам, лекарств почти не выдают уже я даже забыл сколько лет. Вот вы ко мне приходите: Егор Саныч, у меня то, у меня это, Егор Саныч, дай таблеточку. А что я дам? Что? Скоро заговорами лечить начну. Придёт больной, я ему на ушко пошепчу хрень какую-нибудь и будь здоров. Ну или помирай. Егор Саныч зло посмотрел на всех. — Четырнадцать лет назад им потребовалось сократить количество людей в Башне, и что? Кто-нибудь пикнул против закона Савельева? Хоть один? Нет. Все проглотили. И до сих пор глотаем. Я так думаю, — доктор неожиданно сбавил обороты и заговорил уже спокойнее. — Я так думаю, совпадение это или не совпадение, но заперли нас тут намеренно, и никто никого лечить не собирался. Потому что, как я уже сказал — нечем. И если бы у нас была настоящая эпидемия, мы бы тут все друг за дружкой потихоньку окочурились. Власти ж это прекрасно понимают. И тому же Савельеву, что миллион людей уничтожить, что сто шестьдесят — да какая разница. Во имя идеи людей не жалеют. Все разом заговорили. Спорили, перебивая друг друга. Егор Саныч опять что-то зло выкрикивал, сердито басил отец. Бахтин, который более-менее сохранял спокойствие, старался сгладить наиболее острые моменты, когда напряжение между людьми достигало своего предела, так что, казалось, начинало искрить. Кирилл отошёл в сторону, к стене. Прислонился. Он плохо понимал, о чём все спорят. Больше всего его волновала реакция отца, то презрительное отношение, которое он не скрывал: мой сын — придурок и наркоман… — Ну че, Кирюха, вот это замес. Кир и не заметил, как Вовка подошёл к нему, встал рядом. — Ты о чём? — спросил он равнодушно. — Так о том, что говорят. Что нас, походу, отсюда никто не собирается забирать. И жрачка почти закончилась. Твой отец не верит, а как по мне — прав Бахтин, капец нам всем тут настанет. — Да, я считаю, Савельев тут очень даже причём. Его почерк, — высокий голос Егор Саныча перебивал все остальные голоса. — Это именно его манера: избавляться от проблемы радикально. И если в Башне действительно думали, что это была вспышка эпидемии — да-да, Рома, тут как раз и могли наложиться эти случаи с местными наркоманами — то Савельев вполне мог отдать приказ изолировать всех контактирующих, без лечения, без содержания. Это самый действенный способ локализовать болезнь — избавиться от носителей. — Я не думаю, что это Савельев… — Рома, я понимаю, ты на него работал, у тебя какие-то личные завязки, но… Савельев политик… Голова трещала и разламывалась. Кир уже давно потерял нить разговора — то, о чём говорили взрослые, было далеко, непонятно. Пусть сами решают, думал он, это не его забота, совсем не его… Его мысли, бестолковые, бессвязные, были прерваны отцом. — Иди к матери, — сухо приказал он. — Скажи, пусть рано не ждёт. * * * Утром следующего дня Кирилл проснулся поздно. Даже удивительно, потому что, вернувшись накануне с собрания, Кир думал, что не заснёт до прихода отца, но вырубился почти сразу, словно, его отключили — провалился в глухой, без сновидений сон. Он не слышал, когда вернулся отец, что он говорил матери, и, наверно, это к лучшему. Встречаться с отцовским, полным презрения взглядом не хотелось. |