Онлайн книга «Башня. Новый Ковчег»
|
Поворот головы друга. Резкий выброс руки охранника с электрошокером перед собой. И недоумённый остановившийся Вовкин взгляд. И только потом Кир услышал глухой удар тела об пол. Страшно закричала Ника и, подскочив к охраннику, со всей силы толкнула его в спину, неловко, по-девчачьи, обеими руками. Тот от неожиданности покачнулся и, медленно заваливаясь вперёд, стал падать прямо на Кира. Кирилл инстинктивно вскинул вверх крепко зажатый в руке электрошокер, неловко тыкнул им охранника в грудь, со всей силы вдавив большим пальцем кнопку. Тот захрипел и повалился, подминая под себя Кира. * * * Ника стояла на коленях перед лежащим на полу Вовкой Андрейченко и беззвучно плакала. Крупные слёзы медленно катились по щекам, она их не вытирала, она вообще, казалось, не замечала, что плачет. Кирилл, кое-как освободившись от упавшего на него грузного тела охранника, неловко поднялся и, потирая на ходу ушибленную коленку, доковылял до Ники и Вовки. Опустился на корточки рядом с ними. — Это электрошок, он сейчас очнётся… Кир ещё хотел добавить, чтобы она не плакала. Что это не страшно. Вспомнил вечно ноющую Марину, потерявшую сознание там у дверей лифта прямо перед Киром. Вспомнил, как волок её в угол. С какой-то необъяснимой деловитостью подумал, что надо бы оттащить и тела охранников на КПП и запереть там, пока те не очнулись. Он хотел сказать всё это Нике, уже повернулся к ней и так и не смог вымолвить ни слова. Он ещё до конца не понимал, что произошло, но предчувствие чего-то страшного и непоправимого уже поднималось, тяжело ворочаясь, в его душе. Ника не глядела на него. Вряд ли вообще она кого-то или что-то видела. Чуть склонившись над большим и неподвижным телом и взяв в свои маленькие руки большую Вовкину ладонь, она, не переставая, гладила и гладила её, словно ничего в данный момент не было важнее этой неловкой и запоздалой ласки. Кир не мог отвести глаз от этой грубой, безвольно повисшей руки и от капель слёз, которые, срываясь с Никиных щёк, падали на Вовкину ладонь, на короткие некрасивые пальцы с грязными обгрызенными ногтями, и Кир всё думал: «Боже, какие же некрасивые руки, какие некрасивые…» — Кирилл, он не дышит. Он хотел ответить, что это ерунда, глупость, но она опять тихо повторила: — Он не дышит. Совсем. Её слова разозлили Кира. Он с силой оттолкнул Нику от Вовки, совершенно не задумываясь о том, что, возможно, делает ей больно, схватил Вовку за плечи, попытался приподнять и даже чуть-чуть смог, но не удержал, и тело друга опять глухо ударилось об пол. Вовкина шея неестественно изогнулась, а голова запрокинулась набок, как у большой поломанной куклы. Но это абсолютно ничего не значило. Абсолютно ничего! И Кирилл раз за разом прислонял ухо к Вовкиной груди в надежде услышать тихие удары сердца, и ему даже чудилось, что он их слышит, пытался нащупать пульс на запястье друга, и ему всё казалось, что он что-то делает не так, что он просто не умеет делать так, как надо. И вот сейчас, сейчас всё образуется. Само собой. Кир старался не глядеть в остановившиеся глаза Вовки, на бледное, заострившееся лицо. — Да перестань ты уже! Она ударила его в спину. И потом ещё и ещё, исступлённо повторяя: — Перестань! Перестань! Ты что не видишь, совсем не видишь… И эти истеричные нотки в её голосе вдруг отрезвили его. Заставили наконец понять то, что и так уже было очевидно, но чего он никак не хотел признать. |