Онлайн книга «Башня. Новый Ковчег 4»
|
— О чём тут говорить? — повторил он. — Всё и так понятно. Ставицкий будет требовать мою голову. — А что, тебе твоя голова уже не дорога? — Борис присел на соседний стул и тоже взглянул на телефоны. Поднял трубку сначала с чёрного, правительственного. Потом с обоих других, о чём-то сосредоточенно размышляя. — Вот что, Паш, я хочу с тобой кое-что обсудить, пока ты дров не наломал и на амбразуру грудью не полез. Капитан, ты свободен, оставь нас одних, нам тут тет-а-тет переговорить надо. И да, местную связь лучше отключить пока, и распорядись, чтобы нам не мешали. — Борь, связь лучше оставить, — возразил Павел. — У меня там насосы, сейчас один этап испытаний закончим, надо на другой переходить, и если вдруг какая-то неувязка… Понимаешь, я сдуру рванул сюда сразу, никого не предупредил, а на станции временно Марусю оставил, так что… — Подождёт твоя Маруся и твоя станция, Паш. Не дело, если мы будем говорить с твоим кузеном, а тут начнёт телефон трезвонить. И вообще, разговор у меня к тебе серьёзный. Павел посмотрел на друга. Боря был явно чем-то сильно обеспокоен. — Ну хорошо, полчаса без меня обойдутся, — он протянул руку и выдернул шнур белого телефона внутренней связи. Третий, общий, тревожного красного цвета и так не работал со вчерашнего дня. Капитан Алёхин коротко взглянул на Бориса и быстро вышел. — Ну, валяй, — Павел откинулся на спинку стула, встряхнул головой. Всё было очень некстати: внезапно проклюнувшийся Ставицкий — хотя это, конечно, можно было спрогнозировать, как раз-таки он и должен был объявиться, Васильев, которого сразил таинственный недуг и которому Марат только что выдал нелестную характеристику, Гошины пугающие сводки, утренняя проблема в бригаде Устименко — если они её не устранили, это неизбежно скажется на первом этапе испытаний, а значит, ко второму переходить будет нельзя, Маруся эта… — Паш, я понимаю, ты сейчас весь в своих великих инженерных думах, но давай постараемся сосредоточиться на другом. На твоём милом братике. Я не успел сказать. Дело в том, что, судя по тексту, который передал дежурный — у Ставицкого Ника. Павел похолодел. Чего-то подобного он и ожидал, когда узнал вчера, что Дорохов Нику не нашёл: Величко, несмотря на данное обещание, не успел вывести его девочку из-под удара. Но Павел всё же надеялся — на чудо, на счастливую случайность, на удачное стечение обстоятельств в конце концов. Он отчаянно цеплялся за мысль, что Ника успела где-то укрыться, может, у кого-то из своих друзей или у молодого человека. У одного из. Павел уже потерялся, у кого на данный момент с его дочерью отношения: у дурака Шорохова или у сына Мельникова. И сейчас с ужасом понял, что предпочёл бы, чтобы Ника была с Шороховым, тот бы мог укрыть её внизу, в бесконечных лабиринтах жилых секторов, в которых он явно был как рыба в воде. А вот Стёпа… сын Мельникова. Мельникова, который, как сказал Слава, остался наедине со Ставицким и, видимо, всех их и сдал. А значит, и Нику он мог… Ведь была такая мысль, что Мельников предатель. Была. И они, выходит, ошиблись, доверившись ему. Понадеялись на его порядочность. Зря понадеялись. Пока все эти мысли кружились в голове Павла, Борис молчал, внимательно наблюдая за ним. — Что, Борь, хреновый у нас расклад, да? — спросил Павел. — Все козыри с той стороны, у нас тут только эта полузапущенная махина, куча мирных людей и полсотни военных. Чем крыть будем, а, Борь? Ты у нас бо-ольшой специалист по ситуациям такого рода. По переговорам по смещению власти с применением шантажа, связанного с угрозой жизни близкому человеку. |