Книга Башня. Новый Ковчег 4, страница 63 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

— А Савельев? — спросил Мельников, нахмурившись.

— Полноте, только не делайте вид, что вы переживаете за судьбу Павла Григорьевича. Я прекрасно знаю, как вы к нему относились. Забудьте про Савельева. Его больше нет. Или почти нет. Вопрос времени. Не стоит о нём думать, у нас с вами есть задачи поважнее. И я очень надеюсь, что вы примите верное решение. И не станете делать глупости.

Ставицкий выпрямился.

— Можете идти, Олег Станиславович. Завтра с утра я вас жду. Не сомневаюсь, что вы сделаете правильный выбор.

Мельников хотел что-то сказать, потом раздумал. Поднялся с кресла, аккуратно застегнул пиджак, поправил слегка сбившийся галстук — машинально, не задумываясь. Сергей отметил, что даже испытав такое потрясение, Мельников не изменил своим привычкам, и это вызывало уважение.

Когда за ним закрылась дверь, Ставицкий тоже встал. У него ещё оставался ряд нерешённых вопросов. Необходимо навестить Рябинина, проконтролировать, чтобы тот не наломал дров, но перед этим надо сделать ещё одно дело. Сергей слишком долго ждал, чтобы сейчас отказать себе в удовольствии исполнить свою мечту, вернуть ещё кое-что, принадлежащее ему по праву.

Он вышел в приёмную. Военные при его появлении вытянулись в струнку.

— За мной, — небрежно бросил Ставицкий и, не оглядываясь, направился к себе в кабинет. Туда, где под охраной десятерых солдат его ждала дочка Савельева, маленькая, худенькая рыжая девочка — его ценный и увесистый аргумент.

— Как она? — спросил Ставицкий у старшего из отряда, охраняющего девочку.

Старший, тот самый молчаливый командир, который сопровождал его сегодня весь день — и на заброшенный производственный этаж, и на пятьдесят четвёртый в больницу, — коротко ответил:

— Так же.

«Что ж, может, так оно и лучше. — подумал Сергей. — Спокойнее. Пусть сидит и молчит. К чему лишние слёзы, истерики, объяснения. В конце концов, она милая девочка».

Никакой личной неприязни к Нике он не испытывал. Просто, так уж получилось.

Ставицкий опять посмотрел на старшего. Этот военный, майор, судя по погонам, ему нравился. Длинное, смуглое лицо, нос хищный, с ярко-выраженной горбинкой, тонкие, нервные ноздри и глаза… Да, наверно, самыми примечательными в этом человеке были глаза — узкие и острые, как ножи, настолько тёмные, что казались почти чёрными, и в этих глазах, лишённых ненужных эмоций и опасных человеческих рефлексий, была только чернота, густая и вязкая, обступающая со всех сторон.

— Вас как зовут? — Ставицкий, не отрываясь, смотрел на лицо-маску. Для этого приходилось задирать голову — майор был высок и худощав, хотя впечатления худого и слабого человека не производил. Напротив, от его гибкого, стройного тела веяло силой — древней силой воина, одинокого степного волка.

— Майор Караев.

— А имя?

— Тимур.

— Тимур, вы поступаете в моё распоряжение. Я бы хотел, чтобы вы лично возглавили мою охрану. Согласны?

— Я готов! — ничего не изменилось на жёстком лице. Вот такая охрана ему сейчас и нужна. Сергей оценил, как майор чётко и без лишних вопросов и сантиментов исполнял все его указания.

— Прекрасно. Пойдёмте со мной. Вся группа. И девочка тоже, разумеется. Обыщите её, у неё должен быть пропуск с ключом от квартиры.

Квартира Савельева была выше. Завтра Сергей распорядится, чтобы перевезли кое-какие его вещи. Маму, пожалуй, он оставит в своём прежнем доме, а сам… Интересно, а Павел знал, что ему вместе с должностью в Совете выдали те самые апартаменты, которые когда-то занимал дед Сергея, Кирилл Андреев. Или так и не поинтересовался? Сергей решил, что вряд ли. Павла никогда не интересовала история его семьи. Возможно, это его и подвело. Что ж, теперь справедливость восстановлена. Он забрал у Павла всё — должность, власть, даже дочь. Теперь он заберёт и его квартиру. А потом, очень скоро, и его жизнь. И тогда справедливость окончательно восторжествует.