Книга Башня. Новый Ковчег 4, страница 66 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

Он подошёл к своей двери, вынул карточку, сунул в щель детектора, отметив, что его руки заметно подрагивают. Сделал глубокий вдох.

— Олег, слава богу! — Соня выскочила из гостиной на шум открывающейся двери, кинулась к нему. — Олег! Что происходит? Ты в порядке? Ты не отвечал на звонки, я не знала, что и думать. Ты был там? Экстренное заседание, да? Богданов умчался, как ужаленный, так толком ничего и не пояснив…

Она говорила торопливо, тревожно вглядываясь в лицо.

— Погоди, Соня, погоди немного.

Он отстранил жену, снял пиджак, аккуратно повесил его на плечики — привычка, выработанная годами, сбоя не дала, хотя мелькнула мысль швырнуть этот чёртов пиджак на пол, какая сейчас разница. Но он взял себя в руки. Ободряюще кивнул жене и быстро прошёл в кабинет, к телефону. Набрал номер кабинета Руфимова на станции. Он помнил его наизусть, в последние дни он часто звонил туда, согласовывая с Маратом свои действия, договариваясь о переводе средств.

В трубке послышалось невнятное шуршание. Неприятное, зловещее, словно на том конце провода копошилась стайка жирных серых крыс. Олег попробовал ещё раз. Тот же шорох и тишина. Третий раз…

Соня стояла в дверях кабинета и смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых Олег различил страх.

— Связи нет, — зачем-то сообщил он ей механическим голосом. — Наверно, им отключили связь.

— Кому «им»? — переспросила Соня. — Олег, что случилось? Что-то страшное, да? По громкой связи объявили военное положение. Это из-за Литвинова? Они что-то выяснили про него?

О Литвинове Соня знала. Не могла не знать.

Когда Анна попросила помочь его разыграть ту инсценировку со смертью Литвинова, она сделала это не напрямую — знала, что он откажет, — а через Соню. В первый раз за все годы, что он знал Анну, она пошла в обход, видимо, Борис был ей очень дорог, обратилась к Соне, своей бесспорной союзнице в этом вопросе. А Соне Олег отказать не мог, хотя и понимал, что Литвинов в сущности мало чем отличается от Савельева (такой же карьерист, расталкивающий соперников локтями в желании пролезть повыше), и даже Аннина больница, которую Борис негласно курировал, была лишь ширмой для проворачивания его тёмных делишек. Но Литвинов был Сониным начальником, и именно Борис направил Соню с больным сыном к нему, невольно став тем, кому сам Олег теперь был обязан своим счастьем.

И сейчас его счастье, его маленькая Соня стояла в дверях, судорожно прижимая к груди руки, и смотрела на него полными тревоги глазами, большими, серыми, с едва уловимой зелёной дымкой, той самой, которая однажды навеки приворожила Олега.

— Подожди минутку, — Мельников сосредоточенно размышлял.

Связи на станции нет, вероятно Ставицкий с Рябининым её отрубили. Что ж, вполне логичный шаг с их стороны. Но что делать ему? Величко арестован. Его помощник, Слава Дорохов, скорее всего, тоже. А даже если и нет — как выйти на него, Олег не знал, у него был только рабочий телефон офиса Константина Георгиевича, но уж там-то точно Дорохова нет. Полковник Долинин? Он отправился с Павлом на станцию. Остался ли он там или успел подняться наверх? И можно ли это как-то выяснить?

— Олег? — голос жены прозвучал жалобно, и Мельников наконец-то взял себя в руки.

— Извини, Соня. Я сейчас всё объясню. Пойдём в гостиную. Стёпу тоже позови.