Онлайн книга «Башня. Новый Ковчег 5»
|
— Он что, совсем берега потерял? — возмущался Пашка, когда они уже разошлись по своим комнатам. — Ань, ну скажи, это уже за гранью! Он что, не понимает? Или он нарочно? Анна вспоминала, как в детстве, когда они ссорились, а они ссорились не сказать, чтобы часто, но всякое бывало и драки тоже, Пашка потом так же жаловался ей на Борьку, который действительно иногда мог вывести из себя кого угодно. Но тогда они были мальчишками или подростками, а сейчас — господи, два взрослых состоявшихся мужика, чуть ли ни самые уважаемые и значимые люди в Башне — а всё туда же. — Паш, ну чего ты? — пряча улыбку, говорила она, наблюдая, как он раздражённо вышагивает по их маленькой комнатке. — Это же Борька, его уже не переделать. И он не нарочно. Просто, ну… нравится она ему, он так ухаживает. — Да мне плевать, как он там ухаживает! Пусть тут хоть со всеми бабами переспит, если неймётся. Но он же нарочно, Ань. Злит меня! Потому что… ну… она же… — Что она же? Павел останавливался, отворачивался и ерошил пятернёй волосы. Он всё никак не мог сказать «моя сестра», хотя это уже было готово сорваться с его губ, но что-то сдерживало, мешало, становилось комом в горле. — Не злись. От её голоса он словно оттаивал, она чувствовала, как спадает напряжение, а потом он, не выдержав, поворачивался к ней, всё ещё сердитый, раскрасневшийся, и говорил, но уже без прежней злости в голосе: — И всё-таки я ему однажды втащу. Ухаживает он… казанова недоделанный. Отчасти Анна понимала негодование Павла. Литвинов, что и говорить, вёл себя как последний идиот, видел же, прекрасно видел, что всё непросто, и всё равно, как шлея под хвост попала. Но дело было не в нём. Дело было в ней, в Марусе. И в отце — их с Павлом общем отце. Ни для кого, кто более-менее близко знал Павла, не было секретом, что своего отца Пашка боготворил, считал кумиром, почти идеалом — он и в инженеры-то пошёл, чтобы быть как отец. А тут, как нарочно — сначала чёртов дневник с всплывшей мутной историей, а следом — ещё один удар, внебрачная сестра, выскочившая перед ним, как чёрт из табакерки. И Пашка замкнулся, не в силах переварить эту новую информацию, принять её. Может быть, при иных обстоятельствах всё прошло бы легче, но простых путей жизнь им не припасла, и у Павла было то, что было: Ника, которую держал наверху в заложницах его спятивший кузен, сложный запуск станции, никак не желающий идти по графику, отсутствии связи с внешним миром, да ещё плотное кольцо блокады, вносящее свою лепту в и без того нелёгкие будни. Слава богу, там, на военном этаже серьёзных попыток штурма не было, и, тем не менее, то на одном входе, то на другом частенько вспыхивали перестрелки, и непонятно было, то ли это люди Рябинина прощупывают их оборону, то ли просто нервы у обеих сторон на пределе. Анну всё это тоже не радовало. Добавлялись новые раненые, к счастью, пока лёгкие: позавчера одного солдата ранило в ногу, повезло, задело по касательной, почти царапина, и всё же, а вчера и вовсе пулю в предплечье получил капитан Алёхин, молодой отчаянный парень, мальчишка совсем, упёртый, как Савельев — Анна хорошо знала эту породу. В их импровизированный госпиталь лечь упрямый капитан наотрез отказался, дал себя перебинтовать и умчался к своим бойцам, не слушая ругань Пятнашкина — на бранные слова старый фельдшер не скупился… |