Книга Башня. Новый Ковчег 6, страница 125 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

— Вот как? — теперь Борис точно знал, куда надо бить. — Стало быть, первый. Медицинское обслуживание по первому разряду, карьерное продвижение, образование детей…

— Ну хватит, Борис Андреевич, цирк устраивать, — насмешливо перебил его Островский. — Хватку что ли теряете? Раньше вы бы быстрее поняли, что я на ваши речи не поведусь.

— Не поведетесь, — согласился Литвинов. — И мне кажется, я понимаю — почему. Знаете, поговорка когда-то была: «Моя хата с краю, ничего не знаю». И есть люди, которые прямо по этой поговорке и живут. Например, один мой знакомый доктор любит повторять: ваша политика дело грязное, я в неё не лезу, мое дело — людей лечить, а всё остальное — увольте. Очень удобно на самом деле. Вы ведь тоже так считаете? И занимаете в некотором роде позицию невмешательства.

— Совершенно верно. Именно так и считаю, — невозмутимо отозвался Островский. — Каждый должен делать свою работу. А вы у нас, господин Литвинов, из неравнодушных, надо полагать, их тех, кому до всего дело есть. Могли бы просто руководить своим административным сектором, но нет — вы неравнодушно полезли в наркобизнес, неравнодушно посеяли преступность на нижних ярусах Башни. И всё это, разумеется, не денег или власти ради, а исключительно потому что такой вы неравнодушный человек, — в голосе полковника звучала откровенная издёвка.

Островский поднялся со своего места, сделал несколько шагов к противоположной от двери стене, встал, отвернувшись от Бориса, заложив за спину сухие длинные руки. Этот жест демонстративного пренебрежения было ни с чем не спутать, но Борис глядел на несгибаемую, словно выточенную из гранита спину, на ровно стриженный затылок и ждал, когда полковник повернётся.

— И теперь, конечно же, вы идёте свергать зло, потому что вы за всеобщую справедливость. Потому что хотите избавить наш мир от господина Андреева или как там его, Ставицкого, с его спорными реформами. Так? — Островский резко обернулся, полоснул Бориса злым взглядом и процедил сквозь зубы. — За дурачков тут всех держите? Вы, Борис Андреевич, меньше всего думаете о справедливости. А вот о себе — думаете. И о том, что Савельев, дружок ваш, придя к власти, про вас не забудет, реабилитирует, устроит на тёпленькое местечко — об этом вы тоже думаете. Только знайте: какие бы идеи не витали в голове нашего Верховного, вам я, Борис Андреевич, к власти прорваться не дам. И не только к власти. Второй раз от правосудия вы уже точно не убежите. Я лично прослежу.

— Что ж, справедливо, — Борис кивнул. — Я на другое и не рассчитывал. Всё правильно, Всеволод Ильич. Это ваша работа, которую, насколько я знаю, вы делаете хорошо, только, — Борис сделал небольшую паузу, ровно настолько, чтобы ещё больше зацепить внимание Островского. — Только делаете её почему-то избирательно. Предпочитаете некоторые преступления не замечать, хотя… извините, возможно, я ещё раз, наступлю на больную мозоль, но это же теперь вас вообще не касается. Патрульно-постовая служба за расследование убийств не отвечает.

— Вы сейчас про какие убийства говорите, Борис Андреевич?

В этот раз Борис надавил на больную мозоль полковника вовремя, в нужный момент, потому что Всеволод Ильич, хоть и скривился, как от лимона, а всё же на удочку Бориса клюнул.