Онлайн книга «Башня. Новый Ковчег 6»
|
Её глаза странно блеснули, и Сашка понял, что он погорячился, решив, что Ника пришла в себя. И он не ошибся в своей догадке, потому что то, что Ника выдала дальше, повергло его в тихий ужас. — Надо идти на станцию. На Южную станцию. Я знаю… я слышала, папа обсуждал некоторые рабочие вопросы с Маратом Каримовичем, и я запомнила. На станции есть возможность переключения на резерв. То есть можно переключить любой объект Башни на резервное питание. И АЭС в том числе. И тогда Ставицкий может сколько угодно пытаться отключить АЭС, у него ничего не получится. Нам нужно в щитовую. — В комнату с приборами, — Сашка непроизвольно повторил вслух слова того военного, тщедушного Митрича, и тут же встряхнулся, сбрасывая с себя сонный морок, в который он почти погрузился, убаюканный Никиными спокойными рассуждениями. — Вы в своем уме? Ника, ты хоть думаешь, что говоришь? Как ты… как мы туда пройдём, на Южную? Там всё оцеплено, вся лестница, всё! И потом, если каким-то чудом мы туда и попадём, то в этой твоей щитовой сидит Ставицкий. И этот, как его, Васильев… — На станции есть резервная щитовая, — тихо произнес Митя. — Помнишь, Лёнь, нам в первый день говорили, на инструктаже. РЩУ-16… — Пятнадцать, — поправил его брат. — РЩУ-15, на четвёртом ярусе станционной платформы. Она полностью дублирует ГЩУ-1, то есть главную щитовую. — Вот видите! — торжествующе воскликнула Ника. — Я же говорила! — Да не пройти нам туда! Там солдаты, там… — Можно пройти. Это сказал Лёнька. Сказал спокойно и уверенно, и все разом повернулись к нему. — Можно, смотрите. Лёнька сел в кресло, придвинул к себе небольшой журнальный столик, взял лежавшую на нём тетрадку, кажется, это была школьная тетрадь по физике, Сашка краем глаза заметил формулы на одной из страниц. Все сгрудились вокруг столика, следя за ручкой в Лёнькиной руке, а тот быстро набрасывал какую-то схему. Голос старшего Фоменко звучал чётко и неторопливо: — Северная и Южная станции раньше были соединены. Между ними проходил технический этаж… Глава 29. Борис — Этот технический этаж между станциями был предусмотрен конструктивно, и до аварии на Северной им активно пользовались… Голос Маруси журчал торопливым ручейком. Как по камешкам бежал, перепрыгивая порожки и закручиваясь быстрым вихрем. Если закрыть глаза, то можно было представить себе летний день, знойное марево воздуха, колышущееся перед лицом, сухие травинки, залезающие за воротник рубашки — Борис почти физически ощутил их колкое прикосновение к коже, втянул носом запах переспелой августовской травы, почувствовал горячее дыхание катившегося к закату лета. Это было фантомное видение, потому что откуда ему, всю жизнь прожившему в Башне, знать, как пахнет август и собранное в скирды сено, какова на ощупь сухая, стосковавшаяся по дождю земля, как нежен ветер, запутавшийся в волосах. И тем не менее он откуда-то это знал, слушал спешащий женский голос, и из глубины сознания рождались образы, поднимались ввысь, расплываясь, и всё это — лето, небо в полудрёме, просвечивающее сквозь ажур листвы, тонкий говорок родника, — всё это была Маруся. Его Маруся. Борис поймал себя на том, что улыбается. Сидит в своём кабинете, слушает быструю речь, льющуюся из динамиков телефона, и улыбается, как последний дурак, не обращая ни на кого внимания. |