Онлайн книга «Башня. Новый Ковчег 6»
|
И вот это всё Павел и говорил сейчас. Говорил и при этом не головой, а сердцем чувствовал, что мужчина, сидящий напротив, поймёт все его сумбурные излияния. Поймёт, потому что они похожи, несмотря на разницу в положении, образовании и ещё бог знает в чём. Поймёт, потому что только что рассказывал ему о своем сыне, стараясь скрыть за грубостью слов любовь и нежность. Поймёт, потому что сам отец. — …я ведь и понимаю вроде, что Ника уже не ребёнок, семнадцать лет. Взрослая, школу закончила. А для меня она всё равно маленькая девочка, и как-то странно, вроде и маленькая, а уже мальчишки рядом. А Кирилл… да я вижу, что неплохой он парень, и Ника… а вот поди ж ты… — Павел окончательно запутался в словах и замолчал. — Да это-то понятно, — отозвался Иван. — Я сам, по молодости, когда за Любашей своей ухаживал, огородами к ней ходил, чтобы на папашу её не нарваться. Очень уж я ему не по нраву был. Потом поладили, конечно, но сначала… — Что, неужто тоже таким же неугомонным был, как Кирилл? — Павел почувствовал одновременно и благодарность за то, что его поняли и поняли правило, и веселье, безудержно поднимающееся внутри. — Дураком малолетним был, а как без этого, — улыбнулся Иван. — Но до художеств Кирилла мне, конечно, далеко. * * * Несмотря на то, что надо было бежать к реактору (сейчас там полным ходом шли работы, готовили перегрузочную машину), Павел не спешил. Он знал, в реакторной справятся и без него: человеку, который на данный момент руководил всем процессом, он доверял на сто процентов, если не на все двести. На ум пришли слова Руфимова: «Увидишь, Паша, она ещё нас с тобой обойдёт, а я, дай Бог, ещё десять годочков поскриплю и ей все дела передам. Быть Марии Григорьевне начальником станции, и не Южной, а этой станции», и Павел, сам того не замечая, расплылся в улыбке. Вспомнил, каким же кретином он тогда был, губы кривил презрительно, а Марат-то оказался прав. Прав. И его сестрёнка ещё всем покажет, всех за пояс заткнёт. Павел отчего-то представил кислую физиономию Селиванова, вытянутую, залитую сжигающей его изнутри желчью, и вконец развеселился. Конечно, по большому счёту радоваться пока было рано, да особо и нечему: успевать они по-прежнему не успевали (тут был прав Селиванов, своей осторожностью и прагматичностью гасивший всеобщую эйфорию, в которую иногда все впадали, воодушевившись очередными годными показателями), Володя Долинин вместе со Славой Дороховым, хоть и проделали огромную работу, но до полной победы было ещё далеко, и это все понимали, а Ника… Павел всё же предпочёл, чтобы дочь была рядом, потому что сейчас даже этот мальчишка не с ней, а по какой-то случайной прихоти судьбы здесь, с ним… Мысли перекинулись на Кирилла Шорохова, на то, что вчера произошло в паровой, и Павел опять поморщился, почувствовал неловкость. Вспоминать о случившемся было стыдно и неприятно, но не вспоминать не получалось. «Что, Павел Григорьевич? — сказал он себе в который раз. — Совестно в глаза людям смотреть? А придётся. Не будешь в следующий раз себя вести как кретин малолетний. Впредь наука». Его дурацкий, опрометчивый поступок снова встал перед ним во всей красе. Молодец он, ничего не скажешь. Руководитель называется. Рванул, сам не зная куда, и, если бы не этот мальчишка, которого судьба, видимо, в насмешку определила ему в ангелы-хранители, так бы там, в паровой, и задохнулся, потому что, не зная, где утечка, отыскать он её мог только чудом. |