Онлайн книга «Башня. Новый Ковчег-3»
|
Кравец, продолжая улыбаться, опять повернулся к Нике, ударил ещё раз. Из её носа тонкой струйкой потекла кровь. — Всё ещё нет, Кирилл? — Кравец спросил, не поворачивая головы. Кир смотрел на его ровную спину, обтянутую тёмным пиджаком, коротко стриженный затылок, и в груди клокотала дикая ненависть к этому человеку, бурлила, не в силах излиться наружу, обрушиться на этого мучителя. На них всех. — Ну нет так нет, — Кравец отошёл от Ники, не спеша сел на стул, закинул ногу за ногу. — Начнём, пожалуй. Кирилл Шорохов дал добро. Давай, Игорь. Приступай. Татарин довольно хохотнул, медленно, переваливаясь на крепких коротких ногах, подошёл к Нике. Кир невольно дёрнулся, упершись спиной в стену, попытался подняться. Тело отозвалось судорогой, от боли потемнело в глазах, но он не оставил попыток. И ему даже показалось, что ещё чуть-чуть и он встанет. — Слышь, расслабься. Будет приятно, я обещаю, — Татарин протянул руку и стал расстёгивать пуговицу на Никиной блузке. Та отпрянула, издала протестующий вскрик, и тогда он резко рванул ткань, разрывая её. Кир не мог не смотреть. Он помнил, что обещал ей. Но не мог. Это было чудовищно, страшно, отвратительно. Это не помещалось в его голове. Выворачивало изнутри, словно мозг разнесло взорвавшейся гранатой. Он поймал её взгляд — ужас, паника… и вдруг она (он чётко увидел) справилась с собой, невероятным усилием загнала страх куда-то вглубь и даже попыталась улыбнуться. «Не смотри, ты обещал», — прочитал он на её лице. Кир попытался исполнить её мольбу. Прикрыл глаза. «Где-то далеко-далеко на Севере, среди белого, искрящегося на солнце снега, в плен стихии попала шхуна, беспомощно застыла, скованная тяжёлыми льдинами…» Кир видел перед собой эту картину. Но всё равно не мог полностью отрешиться. Исступленно пытался встать, напрягая непослушные мышцы, захлебываясь в боли. Он полз и полз наверх по стене, и каждый миллиметр отзывался в нём мучительной судорогой. Ника закричала. — Нет! От этого крика картина в голове разлетелась на миллион мелких осколков. Он напрягся, словно это могло как-то помочь. И тут вдруг всё изменилось. В дверном проёме мелькнули какие-то тени, тишина взорвалась оглушительным треском. Кир увидел, как сидящий на стуле Кравец, стал заваливаться набок, свет на миг осветил его лицо — удивленное и по-детски обиженное. Татарин оглянулся, полез в задний карман, силясь вытащить пистолет, сделал шаг вперёд и тоже упал, словно наткнулся на невидимую стену. Ника снова закричала. — Отойди от девушки! Быстро! — рявкнул чей-то хриплый голос. Комнату заполнили люди, в военной форме, трое, четверо… Костыль всё ещё держал Нику, прикрываясь ей, как щитом, отступая вглубь комнаты, к Киру. Кирилл смотрел на его спину, серую рубашку в тёмных пятнах пота, и вдруг время дёрнулось и затормозило. Как будто оператор, который крутил кино их жизни, поставил кадр на замедленное воспроизведение. Костыль, одной рукой продолжая заламывать Нике руки назад, другой потянулся вниз, к ботинку. «Нож! — понял Кир. — У него там нож. Он же… Ника!» Кир не знал, какая сила вдруг родилась в нём. Словно организм очнулся, включил спящие резервы, вытолкнул Кира из больного сна. Он почти не думал. И почти не чувствовал боли. Мозг вернул управление телом, и Кир рывком поднялся и бросился на Костыля, выставив вперёд голову, как для тарана. |