Книга Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства, страница 88 – Кристен Перрин

В ту же секунду я соглашаюсь. Это лучшее, на что я могла рассчитывать, не говоря уже о том, что страшно проголодалась.

Крейн быстро переговаривается с кем-то по телефону и даже не забирает у меня дневник, пока мы пересекаем лужайку. Наконец, когда машина уже трогается с гравийной дорожки, мне кое-что приходит в голову.

– А вы не пытаетесь просто увезти меня на время из дома?

Детектив вздыхает:

– Сержант Брейди собирается допросить всех в доме относительно записки с угрозами, которую вы нашли под подушкой. Так что да, в какой-то степени это так. Но скажу честно, только пусть это останется между нами, – говорит он, на мгновение повернувшись ко мне, а потом опять смотрит на дорогу, – мне просто хочется посмотреть, что будет, когда в вашем распоряжении окажутся все ключи.

Я улыбаюсь. Кажется, он почти признался, что мы в одной команде.

Записи из Касл-Нолла, 30 сентября 1966 года

Было уже далеко за полночь, когда в окно моей спальни постучала Эмили. Дождь прекратился, но было холодно, и она стояла, как сиротка, в огромном свитере не по размеру.

– Можно войти?

Я стиснула зубы и смерила ее презрительным взглядом.

– Ну перестань, Фрэнни, мне правда надо с тобой поговорить. Ты же не хочешь, чтобы я устроила сцену и перебудила весь дом?

А она могла. Я знала, что она на это способна. Поэтому я открыла окно, и Эмили влезла в комнату.

– Чего тебе надо? – спросила я.

Во мне бушевал гнев, и я надеялась, Эмили читает эмоции по моему лицу. Чтобы достать до моего подоконника, она забралась на дерево перед окном, и в порыве злости мне захотелось ее столкнуть. Порыв был мимолетный, но меня потрясло, что такое вообще пришло мне в голову. Я заставила себя успокоиться и проглотить бурлящий в душе ураган эмоций.

– Я ужасная, – быстро сказала она. – Я это понимаю, Фрэнни. Все, что я наговорила тогда в доме… Это было мерзко, и все неправда. Форд и знать меня не хочет. Думаю, он видит меня насквозь. И прежде чем ты разозлишься на него, знай все, на что я намекала, – ложь. Ну то есть насчет Джона и ребенка правда.

Она на секунду умолкла, сообразив, что этими словами не вызовет у меня сочувствия.

Но я тут же набросилась на Эмили, не желая, чтобы она вывернула разговор в свою пользу. Она ведь всегда так делала, и от этого у меня голова шла кругом.

– Почему? – рявкнула я. – Я просто хочу знать, почему ты переспала с Джоном?

На мгновение ее лицо сморщилось. А потом она встрепенулась, как истинная Эмили.

– Вообще-то Джон тоже в этом участвовал, не только я, знаешь ли! Это он сделал первый шаг, это он не сводил с меня глаз и заигрывал!

Я была готова к таким отговоркам.

– Сейчас я спрашиваю не о Джоне. С ним я поговорю позже. Сейчас я спрашиваю тебя, почему ты так поступила.

Мой голос был таким резким, что Эмили дернулась, словно я ее порезала. Меня этот результат вполне удовлетворил.

Она несколько раз открывала и закрывала рот, но все-таки в итоге ее маска слетела. Эмили явно недоговаривала чего-то важного. Я знала, что Джон ее не насиловал – она бы тут же это выложила. И хотя я страшно злилась на Джона за предательство, я верила, что он ее не принуждал.

– Скажи правду, Эм.

Наконец она вздохнула так, будто выпустила весь воздух из легких. Она нервно прикусила локон волос – такого я не замечала за ней много лет. Помню, однажды мать дала ей пощечину за эту привычку, когда думала, что никто не видит.