Книга Секрет Сибирского Старца, страница 64 – Юлия Ефимова

– Не плачь, девонька, не плачь. Не убийца ты, знаю я. Выяснится это обязательно, вот увидишь. Все в нашей жизни написано нам свыше, и того не изменить уже. Даже если знаешь, что будет, все одно не изменить, так что нужно принять и с достоинством выйти из всего отпущенного нам Богом.

Аристарх Петрович понял, что плачет в камере убийц девушка, служанка, которую сегодня арестовали по подозрению в убийстве хозяйки-помещицы Задориной. Девица Смирнова утверждала, что не убивала и клялась, осеняя себя крестом, что отношения к смерти хозяйки не имеет. Только кто ж ей поверит, нашли ее возле тела с ножом в руках.

– Вот послушай меня, в 1812 году, когда русские войска с барабанной дробью вошли в Париж, все были счастливы. Там был цвет русской армии – молодые, красивые и уже успешные офицеры, что победили, поставили на колени великого соперника. Они веселились, как никогда до этого, но и Париж встретил их дружественно, для них были открыты двери повсюду: в рестораны, салоны, приемы. Значительно упрощало общение, что все русские офицеры свободно говорили на французском языке…

Рассказ бродяги был таким странным и таким живым, как будто он сам был на тех улицах Парижа. Это было неожиданно, и Аристарх Петрович замер, боясь выдать себя, и продолжил слушать старика.

– И вот они нагрянули однажды в салон мадмуазель Ленорман, гадалке известной тогда на всю Европу. Молодые офицеры смеялись и хохотали, когда она то одному, то другому описывала их будущую жизнь. Но одного Сергея Ивановича Муравьева-Апостола она обошла своим вниманием. Горячая кровь взыграла в нем, и он потребовал и ему предсказать судьбу. «Ничего, месье», – настаивала мадмуазель Ленорман. «Хоть одну фразу!» – требовал Муравьев-Апостол. «Хорошо, – согласилась она. – Вас повесят». «Вы ошибаетесь, – засмеялся молодой человек, – я дворянин, а в России дворян не вешают». «Для вас император сделает исключение», – грустно сказала мадмуазель Ленорман. Тогда, в ту Парижскую весну никто не поверил, да просто не мог поверить, что это окажется правдой.

Девица перестала всхлипывать, видимо, тоже заслушавшись рассказом старца.

– Почему бродягу посадили в одну камеру с девицей? – возмутился Аристарх Петрович, когда появился постовой.

– Так вы ж велели с убийцами, а у нас из убийц только девица Смирнова и сидит, – развел тот руками.

– Тупицы! – взорвался Аристарх Петрович. – Ничего доверить нельзя, сейчас же отправить его к мужикам.

– Не виновата она, – тихо сказал бродяга, когда городовой с постовым подошли к их камере. – Ты умный малый, помоги ей, а господь поможет тебе. Расследуй ее дело и получишь повышение, так и Санкт-Петербург ближе станет. Добро, оно всегда возвращается, всегда, помни это.

12 октября 1836 года, старика, называющего себя Федором Кузьмичом, осудили за бродяжничество и, отсыпав плетей, отправили в ссылку в Сибирь.

Каторга, как в начале пророчил ему городовой, не случилась, потому как из дела полностью пропала информация о чистокровном скакуне.

Аристарх Петрович Семин распутал сложное дело об убийстве помещицы Задориной, доказав невиновность девицы Смирновой, и, поразившись способностям, его пригласили в Санкт-Петербург, там как раз формировали отдельный корпус жандармов для расследования убийств.

Уезжая в Санкт-Петербург, Аристарх Петрович по своим каналам узнал, как добрался бродяга Федор Кузьмич и где поселился, про себя теперь называя его Сибирским Старцем.