Книга Секрет Сибирского Старца, страница 66 – Юлия Ефимова

Герасим промолчал и лишь со страхом посмотрел на Вовку. Догадываться и знать – это две разные вещи. Гера догадывался, что кто-то из ребят – убийца, но в глубине души надеялся, что в лагерь прошмыгнул незнакомый злой дядька и убил Влада с дедом. Его обязательно посадят, и его будет не жаль. Конец истории, хэппи энд.

И вот сейчас Вовка понял, кто убийца, глядя в показания ребят, значит, хэппи энда не будет, значит. Будет шок и принятие, а еще бесконечные вопросы, как так.

– Только доказать мы ничего не сможем, – добавил Вовка с сожалением, – это все косвенные улики.

– И что будем делать? – спросил Гера осторожно. Он по-прежнему не готов был ни к шоку, ни к принятию.

– Все очень просто, – сказал тот, вновь улыбнувшись Гере, но уже не так жизнерадостно, как раньше. – Нам нужна икона, тогда мы сможем поймать его на живца. Убийца хотел заполучить икону, как же я раньше это не понял! Пошли, узнаем у Полины и Сильвестра, как у них дела с картой. О результатах пока молчок.

Вовка вскочил и, собрав все свои записи, вышел из комнаты. Гера же облегченно вздохнул, потому как родственник так и не назвал ему имя убийцы, и это было очень хорошо. Герасим был не уверен, что, зная это имя, он смог бы вести себя со злодеем как ни в чем не бывало.

Глава 18. Полина

Сильвестр и Полина сидели на лавочке у корпуса и молча наслаждались летним солнцем. Не хотелось ничего говорить, они расшифровали карту Влада и сейчас просто ждали, когда все проснутся, чтоб вместе попробовать найти икону, украденную у деда. К лавочке очень аккуратно подошел Татарин, в зубах у него был заяц средних размеров. Он очень аккуратно положил его у ног Сильвестра и преданного посмотрел на него.

– Опять ты, – буркнул Сильвестр. – Что тебе от меня надо? Я же сказал тебе, я не твой хозяин.

– Зачем вы так с ним, – Полина словно проснулась, ей на мгновение показалось, что она увидела в этом замкнутом и злом пирате человека, но, видимо, это был просто мираж. Сейчас перед ней сидел вновь он, грубиян, не способный на чувства. В данном случае, на сострадание к собаке, которая потеряла хозяина.

– Я не могу по-другому, – стал оправдываться перед ней Сильвестр, понимая, что перегнул.

– Это все демагогия – могу или нет, – жестко ответила Полина и хотела продолжить, но Сильвестр ее перебил:

– Когда мне было пятнадцать лет, мы с моим другом пошли курить за дома, на пустырь. Были у нас такие на районе, я живу на юге, сейчас-то там уже все застроено, а тогда поле с мусором и все, – Сильвестр говорил быстро, словно бы боялся передумать. – Мы не первый раз туда бегали, обычно, конечно, большой толпой, а тут решили вдвоем, чтоб родители не спалили с сигаретами или бдительные соседи им не передали. Когда мы уже затушили бычки, нас окружила стая бродячих собак. Разных…

Полина заметила, как у взрослого, сильного человека, преподавателя, которого боялись все в университете, включая преподавательский состав, затряслись руки.

– Там были и такие большие, как Татарин, были и маленькие, но от их размера ничего не зависело, потому что они были, возможно, даже кровожаднее своих крупных собратьев. Но главное, они были настоящей злобной стаей.

Татарин, точно чувствуя переживания Сильвестра, очень медленно подполз к нему и положил морду на краешек кроссовок, словно бы проверял, не выгонят ли его опять.