Книга Миллион оттенков желтого, страница 29 – Елена Логунова

— Я — «за». — Ирка близоруко пригляделась к Дали с его встопорщенными усами и встала. — Но сейчас нам пора к генеральше. Вася, мы вернемся к тебе ближе к вечеру.

— Как раз продегустируете мое «Закатное солнце», это вариант медовухи с соком клюквы, — кивнул разнообразно талантливый Кружкин.

Грузинский ресторанчик оказался старомодным заведением в полуподвальном этаже. Низкие каменные своды, тяжелая мебель темного дерева, на стенах — тусклые чеканки и темные коврики, между столами — решетчатые деревянные перегородки, увитые искусственной зеленью.

Федоскина ждала меня в дальнем углу. Соседний стол оказался свободен, и я порадовалась, что тетушка с Иркой смогут незаметно присоседиться к нам и послушать разговор.

Я заняла место напротив Галины Андреевны, которая уже сделала заказ. Пока я устраивалась на твердой деревянной лавке, подсовывая под себя норовящие выпрыгнуть тугие подушки, официант поставил передо мной блюдо с хачапури по-аджарски — пышную румяную «лодочку» с блестящим круглым глазом желтка.

— Надо же, правильные хачапури! — удивленно воскликнула я, повысив голос, чтобы Ирка за перегородкой приняла подсказку и не ошиблась с выбором.

В Питере высокое звание хачапури присваивают чему попало. Чаще всего так называют квадратные конвертики из слоеного теста с начинкой из несладкого творога — позор, а не хачапури.

— Вы тоже разбираетесь? — Федоскина покивала. — Мы с Федором Наумовичем часто бывали в Грузии, особенно в советские времена. Ах, Батуми, Сухуми, Пицунда, Гагры… теперь-то все они уже не те.

Она всплеснула руками, и я обратила внимание, что они совсем без колец. Даже обручального нет.

— Приступим, пока не остыли. — Генеральская вдова привычно ловко отломила нос «лодочки» и погрузила его в желток.

Я с удовольствием отметила, что старушка не чинится, не пытается терзать хачапури ножом и вилкой, а ест руками, как положено, и последовала ее примеру.

Некоторое время мы молча наслаждались едой, обмениваясь только довольными взглядами, а зелень на перегородке все более активно тряслась, выдавая нетерпение прячущихся за ней скрытых наблюдателей. Наконец Федоскина отодвинула блюдо с подостывшим хачапури и глотнула из бокала сухого красного. Я поняла это как знак: переходим к делу.

— Вы, конечно, не понимаете, в чем цель нашей встречи, — заговорила Галина Андреевна в ответ на мой вопросительный взгляд. — Сейчас я сделаю то, чего не должна, и расскажу вам запретное.

Я удивленно подняла брови и локтем непринужденно закрыла дырочку в зелени, где неистово засверкал любопытный голубой глаз.

— Надеюсь, вы умеете хранить секреты.

Я не стала говорить, что «вы» в данном случае подразумевает не только меня. Вообще промолчала, продолжая внимательно смотреть и слушать.

— Я не сказала всей правды полиции. У меня действительно пропало кое-что очень ценное, просто я не сразу это обнаружила, а вчера забрала заявление. — Федоскина снова глотнула из бокала.

— Расскажите по порядку, — предложила я.

— Я вернулась с поминок, меня встретила Шахноза — это моя домработница, жена нашего дворника. У нее свои ключи, она вошла в квартиру получасом раньше, приступила к уборке и обнаружила дыру в стене кладовки и открытый сейф. Его Шахноза не трогала, так она говорит, и я ей верю, потому что ее отпечатков на дверце и внутри сейфа не нашли.