Онлайн книга «Помеха справа»
|
Я подумала, что подруга все-таки добилась своего – прихватизировала нашу чудо-собаку, но мудро не стала возражать. Анжеле и впрямь будет спокойнее и удобнее в вольере у хлебосольных Максимовых. В итоге на закате дня Ирка высадила меня у родного дома одну. Данилу с аппаратурой мы завезли на студию еще раньше. – Не знаю точно, какой у меня будет распорядок дня на завтра, но ты звони, если что, я с удовольствием продолжу участвовать в расследовании, – сказала мне подруга на прощание. Домой я вернулась как раз к вечернему чаю. – Ты вовремя, – сказал Колян. – Мы собираемся открыть те конфеты, которые тебе кто-то еще на день рождения подарил, а ты про них совсем забыла! – в голосе супруга прозвучал укор. – А мы их нашли! – похвастался сын. – И где они были? – я сбросила уличную обувь, уронила на тумбочку сумку и прошла на кухню. – Ты удивишься – в комоде с постельным бельем! – О, наши простыни будут пахнуть шоколадом! – я быстро помыла руки. Пресловутая жертва моего склероза – кем-то подаренная коробка – уже лежала на столе. Красивая, с конфетами пяти видов: на задней ее стороне имелись парадные фотопортреты всех аккумулированных внутри образцов с заманчивыми описаниями. В каждом упоминались ликер, коньяк или спирт, отчего вечернее чаепитие обещало приобрести характер слегка закамуфлированной пьянки, деликатно названной кондитерской дегустацией. Увы, оказалось, что шоколад постарел, поседел, потерял форму, оплыл и порос целлюлитом, так что конфеты стали выглядеть так, как будто их кто-то один раз уже съел, а потом заново небрежно слепил из того, что получилось на выходе. И что самое ужасное – ликер, коньяк и спирт полностью испарились, оставив в пустом конфетном нутре хрустящие кристаллики слабо ароматизированного сахара. – Ну, и что теперь с этими конфетами делать? Выбросить? – растерялась я, утонув печальным взглядом в пустой сердцевине залихватски раскушенной конфеты. – Чего сразу выбросить? – Колян со всем возможным уважением к старости понюхал седую, как лунь, бомбошку и аккуратно упокоил ее в золоченом гробике коробки. – Можно передарить! – Кому? – Ну… Обществу борьбы за трезвость? – Обойдутся трезвенники. Разворачивай все, может, найдется еще что-то съедобное, – велела я. – А я вот все хотел спросить… – неожиданно заговорил сын, придирчиво перебирая помятые бомбошки. – Трудно ли выбрать себе жену? – А почему ты спрашиваешь? – заволновалась я, вовсе не готовая к ответственной роли свекрови. – Потому что женщин много, а я один, – резонно ответил потомок. – Отличное позиционирование! – оценила я. – Так трудно или нет? – У папы спроси, – посоветовала я. В конце концов, наш папа в смысле выбора половинки успешнее, чем я. Я ведь правильного мужа только со второй попытки выбрала, а он идеальную жену – с первой. – Ой, труууудно! Пока выберешь, из сил выбьешься… При мысли о муках выбора папа заблестел глазами, и я демонстративно взвесила в руке увесистый точильный камень. Он как раз на краю стола лежал – сын забыл, когда ножи острил. – То есть бывает очень легко! – исправился папа, опасливо поглядев на мои упражнения. – Только увидишь свою будущую жену – и сразу тебя как камнем по голове: это она! – Да? – сын нахмурился. – А без камня как выбрать? Детские вопросы – самые сложные, утверждали знатоки из популярной когда-то телепрограммы «Что? Где? Когда?». Уже лежа в постели, я думала о том, что мы не знаем, как Валентина Гришина выбрала себе мужа. Вернее, почему она вышла за Валерия Антиповца? Потому что ее уговорила мачеха? Потому что Валя сама хотела стать супругой богача и жить в полном достатке? Или настоящую причину назвала девочка Аня, когда сказала, что своим замужеством ее сестра хотела досадить бывшему возлюбленному? |