Книга Помеха справа, страница 66 – Елена Логунова

Уже засыпая, я подумала, что тут сам собой напрашивается другой немаловажный вопрос: а к кому, собственно говоря, так отчаянно ревновал младую Валентину ее старый муж Валерий?

Утро началось с телефонного звонка с незнакомого номера.

– Милочка, мы же с вами на семь ноль-ноль договорились, а сейчас уже семь десять! – с претензией произнес капризный женский голос в трубке.

– Кто это? – сквозь зевок поинтересовалась я, ускользая из спальни в кухню, чтобы никого не разбудить неурочным разговором.

– Что значит – кто? Вы даже запись не ведете? Тогда понятно, почему опаздываете. Это Марьяна!

– Не знаю я никаких Марьян, – я посмотрела на часы на стене.

Действительно – начало восьмого. Обычно в это время у меня самый сладкий утренний сон.

– Вот знала я, что ничьим рекомендациям нельзя доверять, – протяжно вздохнула Марьяна, которую лично я не знала и знать не хотела. – Милочка, вы так вовсе без клиентов останетесь, и это в такое сложное кризисное время, когда каждая копейка имеет значение!

– Давайте начнем с того, что я не Милочка, – предложила я и зажгла газ под чайником. – Меня зовут Елена Логунова, и я свои копейки зарабатываю трудом писателя и журналиста. Даже не знаю, кого в этом контексте можно назвать моими клиентами…

– Ой… Логунова? – голос в трубке изменился – перестал быть барским. – С телевидения, да?

– И с него тоже, – согласилась я. – А вы, Марьяна, меня с кем-то перепутали?

– С маникюршей, она делает ноготочки на дому, мне говорили, что хорошая… Я с ней вчера разговаривала, а номер в память не записала, сейчас нашла незнакомый, думала – он ее, а оказалось – ваш, ага… Ой, а вы зачем мне звонили?

– Я вам звонила?

– Да, вчера днем!

Я вдумчиво понюхала открытую пачку кофе. Аромат элитной арабики бодрил. В сонном сумрачном мозгу забрезжил рассвет. Вчера я действительно звонила незнакомой даме с похожим именем – не Марьяне, но Марусе…

– Простите, ваша фамилия – Антиповец?

– Да свят, свят, свят! Чур меня, чур! – комически ужаснулась моя собеседница. – Давно уже нет, я при разводе сразу же свою девичью вернула: Литовка, ага… А в чем дело-то?

Я вкратце объяснила, что дело как таковое ведет следователь Антон Романович, а у меня задача сделать памятный документальный фильм о безвременно ушедшем Валерии Антиповце, в связи с чем я бы хотела задать уважаемой Марьяне пару вопросов.

– Это срочно? – уточнила она.

– Очень!

– Тогда только по телефону, при личной встрече не получится – я не готова, ко мне еще маникюрша не доехала. Что вы хотели спросить?

– Даже не знаю, как бы поделикатнее… – я не успела подготовиться к этому разговору. – Валерий бросил вас ради новой дамы сердца?

– Представьте! Вот повезло, ага? – в голосе Марьяны прозвучало нечто подобное ликованию.

Хм, неожиданно… Обычно брошенные жены испытывают по соответствующему поводу совсем другие чувства.

– То есть вы обрадовались разводу? – уточнила я.

– Обрадовалась? Да я не верила своему счастью! Уже смирилась с тем, что буду прикована к Валере, как раб к галере, – она хохотнула: – Смешно получилось, в рифму… Он же мне так и говорил: «Мы будем жить в любви и согласии, Маруся, пока смерть не разлучит нас!»

– А вы жили в любви и согласии?

– Он – в любви, я – в согласии, – Марьяна снова хохотнула. – Попробовала бы я с ним не согласиться, он бы меня придушил… Любя, ага.