Книга Брошки с Блошки, страница 39 – Елена Логунова

В доказательство я предъявила целую полочку своих произведений в Петербургском Доме книги. Специально настояла на посещении этого солидного и респектабельного книжного в историческом здании Дома Зингера в центре города на Невском, чтобы наш богатый Буратино из Нью-Йорка увидел: и мы не лыком шиты!

Джонатан впечатлился, Ирка возбудилась и пожелала устроить фотосессию. Пока она так и сяк щелкала меня в интерьере магазина с моими книжками оптом и поштучно, американец изучал ассортимент англоязычной и переводной литературы. Но выяснить его предпочтения по части книг я не успела: едва мы закончили съемку, Наташик быстро распихал рассматриваемые томики по полкам и потащил нас на улицу.

– Заметь, книжки на сувениры не покупал, – нашептала мне Ирка и показательно вздохнула: – Бездуховные люди эти заокеанские капиталисты!

В итоге с капиталистом мы расстались там же, где встретились: у Елисеевского гастронома.

Ирка с Наташиком договорились попозже созвониться, чтобы сверить свои туристические планы на завтрашний день, а я уже думала о другом.

Тетя Ида прислала мне в мессенджер список вещей, которых ей не хватало в гостях у Марфиньки, и я торопилась домой, чтобы позаботиться о старушке и обеспечить ей необходимый комфорт.

Без задержки вернуться домой не получилось: уже в подъезде меня остановил сосед сверху, художник-алконавт Василий. На узкой лестнице, где и без того нелегко разминуться, он преградил мне путь наверх, раскинув руки:

– Вы-то мне, Елена, и нужны!

– Это зачем же? – опешила я.

Никаких общих дел у нас с соседом не имелось, прежде мы даже не беседовали никогда, только вежливо здоровались. Внезапный интерес Василия к моей персоне смущал и даже тревожил, поскольку в руках у него имелись пластиковая баклажка с водой и поролоновая губка.

– Вам, что ли, спинку потереть? – озвучив наше общее недоумение, высунулась из-за моей спины Ирка.

– Зачем же? – Василий малость сдулся, но тут же снова напыжился. – Хотя… Если такая прекрасная дева…

Он опустил руки, повернулся боком и ловко протиснулся мимо меня, встав перед Иркой.

– Это что за Мойдодыр? – Подруга критически оглядела явление. – Из какой спальни выбежал?

– Из квартиры над нами, – объяснила я. – Это Василий Кружкин, он художник, знакомьтесь: Василий – Ирина.

– Какое красивое редкое имя – Ирина! – восхитился сосед. – Я определенно чувствую в вас родственную душу, Ириночка, вы явно творческая натура и тоже сразу же подумали о спальне! А давайте я вас нарисую? Напишу с вас ростовой портрет «Прекрасная дева ню»!

– Ну, я даже не знаю, – пробормотала Ирка, краснея.

Она явно была смущена и польщена одновременно. Нет, в том, что она прекрасная, подруга нимало не сомневается, но девой ее давно уже не называют даже льстивые продавщицы в бутиках.

– Василий, вы же сказали, что это я вам нужна. – Я попыталась вызвать огонь на себя.

– Да, но совсем для другого! – Сосед оглянулся, и лицо у него сделалось неприязненное.

Понятно, значит, я в прекрасные девы ню не гожусь.

Я не расстроилась, а невозмутимо уточнила:

– Для чего же?

– Для предъявления претензии, вот для чего! – Сосед развернулся ко мне всем корпусом. – Пора бы вам кастрировать кота, он терроризирует всю округу!

– Простите, а вам-то чем мешает сексуальный терроризм нашего котика? – поинтересовалась Ирка, похлопав Кружкина по плечу.