Книга Брошки с Блошки, страница 89 – Елена Логунова

– Хотел на месте оценить запасы хозяйского добра, пригодного для выноса и неправедной продажи? – догадалась я.

– Подсвечник, видимо, одобрил, – кивнула Ирка. – Что за скупщик, как зовут? Сдавай подельника, сойдет за помощь следствию.

– Борис Аркадьевич его зовут, – угрюмо молвила Светочка и кивнула на подкатившую к нам тетушку. – Она вон знает его.

– Что? Это Борис у тебя краденое скупал?! – шокировалась тетя. – Ах, боже мой! Как он низко пал…

– Борис, который дядя Борух? – Ирка хлопнула в ладоши. – Все сходится! У него же аллергия на кошачью шерсть, а тут сейчас Волька, вот дядя и явился в полном защитном снаряжении! Теперь понятно, откуда в мусорке бахилы, а в розетке бр…

– Бр-р-р, как тут холодно! – вскричала я, заглушая неуместные рассуждения слишком болтливой подруги.

– Потому что дует! – Тетушка, вечный враг сквозняков, подкатилась к нам и вздохнула: – Ну вот, пока вы болтали, Светочка сбежала.

– Ну и ладно, не связывать же ее было. – Ирка повернулась и закрыла дверь, но прежде высунулась в подъезд и припугнула удирающую преступницу: – Но в следующий раз обязательно убьем и расчленим, так и знай!

Грохнула тяжелая дверь подъезда, задребезжало витражное стекло.

Кто-то тихо тронул меня за рукав. Я оглянулась.

– Убьем – я понять. Рас-чле-ним – это как? – проявил похвальную любознательность интурист.

– Расчленим! – любезно повторила Ирка и вперед-назад повозила в воздухе ребром ладони. – Разрежем на кусочки! Ноги, руки, голова – все в мешок и в воду, такая вот питерская традиция. Слушайте, а давайте чаю попьем, что ли? На кухне в тазу варенье булькает, а я пенки клубничные очень люблю.

Уяснив, что расчлененки не будет, намечается всего лишь дружеское чаепитие, Уоррен испросил позволения ненадолго удалиться. Любопытная Ирка, высунувшись в окно, сообщила:

– Забежал в итальянский ресторанчик на углу.

– Какой приятный молодой человек! – восхитилась Марфинька, взбив примятые гангстерской шляпой кудряшки. – Он женат?

Мы с Иркой многозначительно переглянулись. Надо уводить интуриста из этого гостеприимного дома, а то с Марфиньки станется попытаться заполучить американского мужа.

– Кажется, да. – Я не расспрашивала заокеанского товарища о его семейном положении, но на всякий случай решила не давать разгуляться брачному аппетиту игривой старушки.

– А этот твой родственник, Борис, он свободен? – Марфинька обратилась к тетушке.

Та при упоминании родственника помрачнела и решительно помотала головой:

– Даже не думай, дорогая! Он тебе точно не пара!

– Ну почему же, приятный мужчина, хоть и в летах, конечно. – Марфинька нынче пребывала в убеждении, что ей самой не более пятидесяти, а разве это возраст для прекрасной дамы? – Но одеваться он не умеет, в этом смысле ты права, мы бы не сочетались. Подумать только, напялить клетчатую рубаху поверх классической белой сорочки! И это будучи в строгих брюках и черных туфлях!

– Вот, кстати, да: тут у нас неувязочка, – повернувшись ко мне, негромко посетовала Ирка. – Борис Аркадьевич вчера был в этой клетчатой рубахе. Помнишь, он прибежал к своей лавке, когда там были мы и эта ароматная дама, Римма? Судя по времени, как раз от Светочки поспешал. В клетчатом, а не в синей джинсе!

Я поняла, что она хотела сказать: мое подсознание ошиблось, показав мне во сне крупный план джинсовой манжеты без оборвавшейся пуговки.