Книга Брошки с Блошки, страница 91 – Елена Логунова

– В том, что так гармонично сочетается с охранником по другую сторону двери? – Ирка уловила мою мысль на лету. – Но охранник был облачен в плотный темный костюм, это явно и не его прикид. Тогда… что, мальчик Боря?!

– Мне кажется, пришла пора опять с ним побеседовать, – кивнула я.

– Самое время, – согласилась подруга, посмотрев на наручные часы. – У молодого человека скоро обеденный перерыв. Устроим засаду в той же кондитерской?

Да, навык организации засад мы в этот бурный день прокачали основательно.

Юность легкомысленна и неосмотрительна. Боря-младший ворвался в знакомое заведение, как истомленный жарой африканский буйвол в прохладную реку, – целеустремленно и с полным безразличием к таящимся под покровом вод опасностям.

Опасности таились за расписной ширмой, отделяющей детский уголок. В отсутствие штатных обитателей в нем засели мы с подругой. Девушка за прилавком взглянула на нас с недоумением – мы мало походили на посетителей, нуждающихся в маломерных высоких креслицах с ремнями, – но ничего не сказала.

Культурные все-таки люди в Питере. Тактичные. Не то что некоторые.

Ирка, к примеру, даже не пожелала подождать, пока юноша утолит острый голод.

– Вперед! – скомандовала она, едва Боря со своим подносом устроился за столиком.

Да, такого он не ждал и не заказывал! Боюсь, одним своим появлением мы напрочь испортили юноше аппетит.

– А что? – жалко начал Боря, когда мы взяли его вместе с подносом и столом в клещи, и замолчал, не договорив.

– А все, – ответила Ирка веско, как палач уронил бы на шею приговоренного острый топор.

И это при том, что даже суда и дела еще не было!

– Помягче. – Я дернула палача-торопыгу за полу жакета, вынуждая присесть. – Сначала поговорим.

Боря вернул на тарелку надкушенный пирожок с капустой. Видно, мама его учила не разговаривать за едой.

Я зашла с козырей – поставила перед юношей синюю бархатную коробочку. Специально вчера вечером купила в ювелирном магазине, чтобы исполнить заветы оценщика Игоря Евгеньевича – правильно хранить бриллианты.

Коробочка была на два гнезда – для сережек, но Боря понял меня неправильно.

– Э-э-э, я еще слишком молод для женитьбы, – проблеял он, и Ирка вывалилась из образа сурового душегуба, залившись развеселым смехом.

– А я уже давно не свободна, – не смутилась я. – Открой, не бойся.

Боря боялся, но открыл. И испугался еще сильнее.

Веселый душегуб Ирина Иннокентьевна перестала ржать и с дивной ловкостью выудила из своей сумки-самобранки тот же пузырек с нашатырем.

– Погоди. – Я отвела ее руку, готовую состыковать склянку с носом жертвы. – Молодой организм, должен сам справиться. И вообще, пусть привыкает к потрясениям, раз уж мы познакомились.

По выражению лица Бори было понятно, что он хотел бы раззнакомиться обратно, но тут я была беспощадна. Надежды юношей питают, но не вскармливают. Жизнь сурова и бескомпромиссна, как Ирка в роли душегуба с топором.

Кстати, очень питерская тема – вспомним Раскольникова.

– Ты, Боря, должно быть, не в курсе, но мы с тобой чуть ли не родственники, – добила парня жестокая я. – Твоя мама – двоюродная племянница моей тети, что-то вроде того.

– А еще вы будете соседями в Мурино, – влезла Ирка.

Боря, с трудом оторвав взгляд от камней, поднял его на меня. В нем стыло смирение приговоренного.