Книга Не плачь, Рапунцель!, страница 84 – Елена Логунова

– В темно-синем, – поправила я, оглядев свой пуховик.

Хорошо, что не надела желтый дождевик миньона – просто забыла его у Ирки на вешалке. Наряд жизнерадостного цыплячьего цвета был бы слишком заметен в темноте.

Окна дома, который по-прежнему выглядел заброшенным, не светились. О существовании уличных фонарей Болотный отродясь не знал, луна и звезды прятались за тучами, и сгустившийся мрак отчасти рассеивала только раскачивающаяся на ветру лампа-тарелка во дворе дома напротив – у Акимыча.

– Держи! – Ирка пошарила в своей сумке-самобранке и вручила мне фонарик. – Только заранее не включай, чтобы не выдать свое присутствие.

Я ее послушалась и побрела к смутно белеющей во тьме «Ладе» вслепую, но все равно выдала свое присутствие, потому что подвернула ногу и машинально выругалась.

– Ничего нельзя доверить! Все надо делать самой! – шепотом возмутилась подруга и снова зарылась в сумку.

Через минуту она настигла меня, такая красивая – не оторвать глаз: в самодельной чалме поверх светлой барашковой шапки.

– Блестяще, – похвалила я. – Это что у тебя?

– Это мусорный пакет, а в чем дело? Он черный, моя белая шапка под ним не видна.

– Вообще-то просвечивает, – возразила я и оглянулась на Архипова, чтобы спросить его мнение – белеет шапка одиноко во мраке темном и сыром или не белеет?

Но Вадик, вдохновленный Иркиным примером, на нас не смотрел, спешно выворачивая наизнанку свою светло-серую аляску. Подклад у нее оказался черный, атласный.

– Тоже блестяще, – кивнула я нагнавшему нас компаньону.

Атлас и полиэтилен даже во мраке красиво посверкивали, обещая на свету сделаться ослепительными. Что ж, всегда полезно ошеломить противника, а сделать это можно самыми разными способами.

– Проверь машину. – Ирка подтолкнула меня к «Ладе».

Я подкралась к автомобилю и, не прикасаясь к нему, чтобы не пробудить сигнализацию, заглянула в темные окна:

– Тут никого!

– Идем к дому.

Архипов, в вывернутой аляске похожий на пухляша в атласном смокинге, возглавил модное дефиле, Ирка в мусорной чалме пошла за ним. Слишком просто одетая для того, чтобы украсить своим присутствием подиум, я поработала как скромный техперсонал – включила фонарик и расстелила дорожку света до бревенчатой стены.

Прижавшись к ней, как спецназовцы перед штурмом, мы провели короткое совещание.

– Света не видно, звуков не слышно. Похоже, в доме тоже ни души, – предположила Ирка.

Дотошный Архипов сложил ладони ковшиками, приставил их к голове и, таким образом увеличив свои уши до локаторов Чебурашки, послушал ночную тишь:

– Во всяком случае, ни одной живой души.

– Типун тебе на язык! – сердито зашептала я. – Это вы, Ватсоны, ничего не слышите, а мне интуиция подсказывает, что они где-то здесь. И Артур, и Боря.

– Может, у Акимыча? – Вадик привстал на цыпочки и посмотрел на домовладение напротив. – Пьют чай, едят капусту с хреном…

– Хрен с ней, с капустой! – Ирка принялась закатывать рукав пальто.

– Что ты собираешься делать? – забеспокоилась я.

– Разобью стекло в витраже у входной двери, суну руку и открою замок изнутри. В кино всегда так делают.

– Тогда лучше, наоборот, натянуть рукав пониже, чтобы не порезаться, – посоветовал Вадик.

– Переплет частый, а рукав толстый – не пролезет, – возразила подруга.

– Так надо сначала разбить стекло, лучше локтем, потом осколки вытащить, а уже после туда голую руку совать, – заспорил с ней Вадик. – В кино делают именно так!