Книга Синдром звездочета, страница 15 – Елена Логунова

Остаток дня я не скучала: пока правила доклады и лекции, усиленно размышляла, рассказывать ли Ирке о смерти Верочки. И если рассказывать, то что именно.

Может, ограничиться сообщением официального заключения — смерть от анафилактического шока?

Принять волевое решение я так и не смогла. Подумала, что заводить разговор о судьбе бедной Верочки не буду, но и не стану отмалчиваться, если Ирка сама об этом вспомнит.

Она, разумеется, вспомнила, хоть и не сразу.

Поначалу подруга пожелала выяснить, почему я невесела. Пришлось перевести стрелки на Микробосса с его придирками.

— А что он? А ты? А он тогда что? А ты что? — Ирка жаждала подробностей.

Пришлось перечислить поводы, по которым ко мне цеплялся Микробосс.

Мы сидели в том самом японском ресторане в торговом центре по соседству с моей работой. Архипов, явившийся вместе с Иркой, в суть моих обид не вникал. Он уткнулся в смартфон и серфил в Интернете. Я думала, что ему скучны мои жалобы, но ошиблась. Неожиданно Вадик сунулся к нам, прервав меня на полуслове:

— Смотрите! Я пробил его в сети. Твой Микробосс — автор самописной книжечки, называется не то «Полные штаны ежей», не то «Полная пазуха ужей»…

— Садомазо, что ли? — заинтересовалась Ирка.

— Нет, сказка. Я глянул — очень так себе. И, конечно, никто ее не печатает, один путь у чувака — самиздат. А тут ты, признанный автор сотни книг, изданных на пяти языках. Конечно, он обзавидовался! И захотел поставить тебя на место, желательно пониже, раз уж ему посчастливилось оказаться твоим начальником.

— У меня на иностранных языках только детские книжки выходили, — зачем-то напомнила я.

— Так и у него детская! А ее и на русском никто не печатает! — воскликнула Ирка.

— Короче, классическая история Моцарта и Сальери, — подвел итог Архипов и приобнял нас с подругой за плечи.

— Но-но! — Ирка вывернулась и погрозила ему пальцем. — Моцарт умер, а Ленка жива!

— Да и не Моцарт я, не то дарование, — справедливо заметила я.

— Ну, значит, это лайт-версия классической истории, где Моцарт пожиже, а Сальери совсем никудышный. Все остаются в живых, но суть конфликта и назидание потомкам все те же самые, — заключил Архипов.

А Ирка в связи с упоминанием Моцарта, который умер, точнее даже, был убит, конечно же, вспомнила то, о чем я бы предпочла забыть:

— Кстати! А как там наша упавшая девушка?

Мне захотелось застонать, но я, разумеется, сдержалась и честно сказала:

— К несчастью, она умерла.

— Что-о-о-о?! Ка-а-ак?!

Две пары огромных, как у персонажей японских мультиков, глаз уставились на меня в упор.

Я поежилась. Юля Чингисхан — и та смотрела на меня не так сурово!

— У нее была какая-то жуткая аллергия. Анафилактический шок, — сдержанно объяснила я, еще надеясь этим ограничиться.

Как же!

— Анафилактический шок развивается очень быстро, за считаные минуты, — сказал Архипов, моментально нырнув в поисковик. — Тут что-то не сходится. Ты говорила: она курила, потом упала. С шоком сразу бы упала, не успев закурить после еды.

— Да и есть там негде, — добавила Ирка. — А на что аллергия?

— На морепродукты, особенно креветки.

— Не вариант. Если бы еще на какую-то растительность, можно было бы предположить, что под забором аллергенная гадость выросла. Но морские креветки из травы на нее точно не выпрыгивали, — рассудила подруга и спохватилась: — Минуточку, а откуда ты знаешь про ее аллергию на креветки?