Онлайн книга «Без кожи»
|
— То есть? — Ну он хотел приносить пользу, помогать людям, которые тяжело больны. Его мечтой было сделать так, чтобы рак перестал казаться приговором и стал обычным диагнозом, от которого можно полностью излечиться. Одно время, знаете, он хотел стать эпидемиологом, чтобы лечить людей в Африке и Южной Азии! — Благородное намерение, — пробормотала Лера. — Это очень трудная работа! — И опасная, — вздохнула Калганова. — Вы бы только знали, сколько сил я положила на то, чтобы его отговорить! — Похоже, у вас получилось? — Да, но Костик не искал легких путей… Во что же он на этот раз вляпался?! — Вы знаете, где живет его девушка? — спросила Лера. — Может, номер телефона хотя бы? — Не знаю… Но они работали вместе, так что вы ее без труда отыщете! Покинув квартиру Калгановой, Лера почувствовала, что ей стало легче дышать: очень тяжело находиться рядом с человеком, поглощенным своим горем. Интересно, как Роман Вагнер справляется? Тот, кто впитывает чужие эмоции словно губка, должен сторониться людей, находящихся в крайних эмоциональных состояниях…[4]Почему она вдруг о нем вспомнила? Черт, такое впечатление, что Вагнер постоянно присутствует в ее мыслях, и, хоть она и старается задвигать его подальше, он то и дело выскакивает на первый план! Лере не давал покоя способ убийства Константина Теплова — уж больно все сложно. С другой стороны, все указывает на то, что это дело рук медицинского работника… Что, если они что-то не поделили с этой Юлей и она?.. Маловероятно, конечно, но чем, как говорится, черт не шутит? Лера набрала Севаду. — Слушаю, — почти сразу же отозвался он. — Ты сейчас очень занят? — Да не то чтобы… А в чем дело? — Надо опросить соседей покойного. Я еду на адрес сама, но хотелось бы, чтобы ты мне подсобил. Сможешь? — Конечно! Встречу тебя там. * * * Антон с грустью смотрел на портрет молодой женщины в траурной рамке, стоящий на кухонном столе: видимо, здесь небольшая семья проводила большую часть времени. Полная дама лет шестидесяти суетилась у плиты, одновременно отвечая на вопросы. — Вы уж простите меня, — сказала она, обернувшись к сидящему за столом оперативнику, — но скоро дети из школы придут, а обед не готов! — Ничего-ничего, я понимаю, — пробормотал он. Антон уже выяснил, что Евгения Павловна Барышникова приходится теткой Веронике Иващенко — первой зарегистрированной жертве маньяка. У убитой было двое детей, и кому-то следовало позаботиться о них — вот она и приехала, хотя сама проживала на другом конце города, в Девяткино. — А что теперь будет с детьми? — спросил Шеин. — В детский дом? — Да бог с вами, какой детдом при живых-то родственниках! — возмутилась Барышникова. — Если мне их отдадут, возьму. — А могут не отдать? — Кто их знает, эти органы опеки? Формально возражений я не предвижу: возраст мой вполне позволяет выполнять обязанности опекуна. Я замужем, мы с мужем оба работаем, так что… Хотя, конечно, заменить ребятам мать не так-то легко. Отца-то у них отродясь не было! — Вы в курсе, кто он хотя бы? — А как же! Петька, бывший одноклассник Вероники. — Где он, знаете? — В колонии. Если не ошибаюсь, это уже его третья или четвертая, как это говорят… ходка, да? Шеин молча кивнул. — То есть у него нет шансов получить опеку, — констатировал он. — Ни единого! — подтвердила женщина. — Господи, как же так, почему это случилось с Никой?! Она ведь старалась как могла, как та лягушка из известной притчи, взбившая молоко в масло! |