Книга Без кожи, страница 75 – Ирина Градова

— Что ж, в этом есть смысл, — кивнула Лера. — Но все пошло не по плану…

— Что делать станете? — спросил Роман через некоторое время. — Свяжетесь с Комитетом?

— Ни в коем случае! Если там есть тот, кто стучит в онкоцентр, это будет большой ошибкой, ведь таким образом мы дадим понять о своих подозрениях.

— Ну да, завотделением абдоминальной хирургии тоже получил предупреждение… Правда, он вряд ли имеет отношение к вашему делу.

— Я тоже так думаю. Надо все как следует обдумать… Ваши сведения, Роман, чрезвычайно важны: по крайней мере, теперь у нас выкристаллизовалась вполне себе логичная версия, но необходимо размотать этот клубок и найти зацепки, могущие вывести на подозреваемого… или подозреваемых!

— Хотите чего-нибудь съесть? — неожиданно спросил Вагнер. — Я угощаю!

— Честно говоря, я действительно проголодалась! — призналась Лера. — Я могу заказать все, что захочу?

— Любой каприз! — улыбнулся он, а она подумала, что улыбка ему очень идет, и в очередной раз отругала себя за крамольные мысли.

Роман Вагнер не для нее. Во-первых, он младше — пусть и всего на пару лет, но все же ей это казалось важным. Во-вторых, он красив как бог, да еще и богат — чертовски опасное сочетание! Ну и, самое главное, Лера знает его самый страшный секрет, поэтому ему никогда не придет в голову связаться с ней. Скорее всего, он ведет себя так мило лишь из-за того, что боится за свою тайну, ведь если она станет достоянием общественности, он окажется в серьезной опасности. Как бы намекнуть парню, что она никогда и ни за что, даже под пытками, не выдаст его, потому что последнее, чего ей хочется, это причинить ему вред?

— Я хочу пирог с лососем! — заявила она вслух. — И булочку с маком!

* * *

— То, что вы рассказали, очень важно, Владимир Всеволодович! — воскликнула Алла, когда Мономах выложил ей информацию о своей неожиданной встрече с представителем Комитета по здравоохранению. — Я обязательно обо всем расскажу Валерии Юрьевне: следствие наконец-то получит зацепку, ведь до сих пор мы никак не могли сопоставить сведения о личности Теплова с тем, в чем он подозревается!

— Так вы признаете, что я оказался прав? — приподняв бровь, спросил он.

— Признаю. Но и вы признайтесь, что и у вас случались моменты сомнений!

— Вы правы. Проблема в том, что я давно не общался с Костей и понятия не имел, чем он живет и дышит!

— Тогда как же вам удавалось продолжать верить в его невиновность?

— Я доверяю его матери. Да и отец у Костика — нормальный мужик, поэтому мне трудно было поверить, что у них мог вырасти сын, торгующий наркотой. Ну а в то, что он и сам торчок, я не верил с самого начала.

— Вы хороший друг, Владимир Всеволодович, — задумчиво произнесла Суркова, устремив на собеседника изучающий взгляд, словно видела его впервые. — Это весьма ценное качество, особенно в наши дни… Я бы хотела, чтобы и меня кто-то так защищал и не сомневался во мне!

— Можете на меня положиться, — улыбнулся Мономах. — В вас я тоже никогда не усомнюсь, хоть и представить себе не могу, чтобы кто-то в чем-то обвинил такого человека.

— О, вы не поверите, как часто мне приходится отбиваться от всевозможных инсинуаций! — рассмеялась Алла. — Коллеги, начальство, представители СМИ так и норовят ущипнуть, обвинив в некомпетентности, предвзятости или чем-нибудь еще, — повод, как вы понимаете, всегда найдется.