Книга Круговорот благих намерений, страница 31 – Юлия Ефимова

Все действия они продумывали дома и оттачивали до автоматизма, но первый раз всё пошло не так.

Маринка кинула хмельному мужику на лицо мешок, хотя должна была надеть на голову, а дети быстро шерстили по карманам. Пьяный попытался встать и стянул с лица мешок.

– Вы кто?! – взревел он, ошалело переводя взгляд с Олеськи на Тарика.

Маринка, недолго думая, схватила с земли камень и стукнула мужика по голове. Замешкавшись лишь на секунду, они рванули в разные стороны, что тоже было обговорено заранее. Когда Пётр пришел домой, то застал такую картину: у стола молча сидели Маринка, Снегурочка и Буратино, а перед ними лежало портмоне с кучей денег.

– Сколько здесь? – обрадовался Пётр.

– Мы не считали, – ответил тихо Тарик.

– Мамка опять мужика убила, – сухо добавила Олеська. – Камнем по голове его треснула, и он отъехал.

Тарик заплакал, а Маринка сказала:

– Завтра сдаваться пойду.

– Вы чего? – засмеялся Пётр. – Он же обратно в ресторан вернулся с разбитой башкой. Требовал милицию и говорил, что его обокрали.

– Серьезно? – расплакалась Маринка. – Это надо срочно обмыть! – Она тут же вскочила и побежала на кухню за бутылкой.

Дети тоже ожили, словно бы с их плеч упал огромный груз.

Пётр взял портмоне, которое было неприлично пухлым от серо-зеленых купюр, и пересчитал.

– Ну вот и всё, Буратино, будут у тебя теперь документы.

Маринка договорилась о встрече тридцать первого декабря. Зайдя в старое уже, рассыпающееся здание детского дома, Пётр почувствовал, как сдавило желудок и затряслись руки, – так тоскливо и страшно было возвращаться в свой кошмар.

В коридоре дети кого-то окружили и дико хохотали, Пётр подошел и увидел, как худенькая девочка лет десяти дерётся с двумя мальчишками, совсем немного уступая своим соперникам. Причем добивалась успеха она, исключительно думая головой, действуя тактически, а не орудуя мышцами. А еще было заметно ее бесстрашие. Пётр помнил, что половина успеха в драке – это не бояться получить удар. Проигрывает тот, кто боится боли, боится ответного удара, в принципе боится.

– А ну-ка, разошлись! – крикнул Пётр громко, и все кинулись в разные стороны.

Только рыжая девчонка, которая так ловко дралась, вытирая кровь с губы, пошла, немного качаясь, к подоконнику, под который забился такой же избитый мальчишка.

– За что это они вас так? – спросил Пётр, подойдя к парочке.

– Не твое дело! – огрызнулась девчонка.

– И всё же. – Пётр протянул девочке платок. – Вот, прижми к губе.

– Да ничего особенного, – махнула рукой дерзкая пацанка. – Русик новенький, не прошел проверку, вот его и бьют теперь постоянно.

– А ты, значит, защищаешь его, – предположил Петя.

– Значит, защищаю, – буркнула она.

– А почему? – Пётр вдруг вспомнил свою проверку, которую он, в отличие от бедного пацана, прошел, но следы от ее последствий до сих пор были видны на теле в виде шрамов.

– Потому что могу, – пожала она плечами. – Он слабенький, а я сильная, жалко мне его. Правда, зря всё это, – вздохнула она, – потому как теперь нас двоих забьют. Переборщила я и Кольке нос разбила, а он такого не прощает.

– Так ты воспитателям пожалуйся, – предложил Пётр девочке. Мальчишка, по-прежнему, сидел под подоконником и не высовывался. На слова Петра девчонка очень громко, но как-то горько рассмеялась:

– Иди, дядя, куда шел, раз уж не понимаешь ничего.