Онлайн книга «И про любовь тоже»
|
Ей вдруг стало так легко, когда в глазах этой чужой женщины она прочла искреннее участие, сострадание и желание выслушать. Да, именно этого Кире и не хватало — высказаться, проговорить главную беду — потерю деда, — услышать в ответ утешение и потом расплакаться, не стесняясь слез. Она только сейчас поняла, что никогда с ней рядом не было такого человека, при котором показать свою слабость не стыдно. В отношениях с ровесниками она всегда чувствовала свою ответственность за них, даже не понимая, почему так. Словно она, Кира, на много лет старше. Она всегда знала, что делать, когда с другими беда. Даже когда Макс пытался показать, что он сильнее, она лишь снисходительно улыбалась. А в день его свадьбы с Ольгой ей хотелось не просто плакать, а выть в голос от бессилия. Но она с улыбкой поздравила молодых. А потом чуть не напилась, поднимая один бокал за другим: за их счастье, за кучу будущих детей, за достаток в доме. Если бы не Гошка, который отнимал у нее бокал и выпивал содержимое сам… И дед никогда не давал ей жалеть себя. Даже в день ее развода с Лушниковым не дал побыть одной. «Не сметь выть, как дворовая девка, Кира! Ты — правнучка полковника Советской армии! И внучка хирурга!» — вспомнила Кира его слова. Только голос его тогда предательски дрогнул… Сейчас Кира пыталась взять себя в руки, резко отвернувшись. — Кирочка, поделись бедой, девочка, — услышала она тихий голос. — Я многое пережила, пойму. Я так думаю, торопиться нам с тобой некуда, все, что могло, уже случилось. И расскажи мне об Ирине. — Иногда мне кажется, что я совсем не знаю эту женщину — мою родную мать. Не понимаю и уже даже и не пытаюсь понять мотивов ее поступков. Я росла с дедом… — Вот почему я удивилась, когда выяснилось, что у Ирины есть не только сын, но и старшая дочь! В первом нашем разговоре она не обмолвилась о тебе ни словом! Прости, Кирочка, перебила… — Она отказалась от меня официально, с четырех лет я под опекой деда, — горько усмехнулась Кира. Она говорила не прерываясь, как она думала, больше часа. Но оказалось — всего пятнадцать минут. И в это время уместилась вся ее жизнь. Кира мельком заметила, как тетушка достала из сумочки пачку бумажных платков, взяла один и вытерла влажные веки. Ее на миг встревожил этот жест, Кира испуганно замолчала, но Маина успокоила ее, погладив по руке. «Продолжай, детка. Не обращай на меня внимания, я стала к старости слезливой», — виновато улыбнулась она. А у Киры сжалось сердце. «Детка… я была деткой только для деда». — Теперь Денис в тюрьме, мать сейчас допрашивает следователь, — закончила она. — Вот почему я не смогла дозвониться до Ирины! И по ее адресу в квартире никто не открыл дверь. Мы, Кирочка, должны были с ней сегодня встретиться, чтобы совершить сделку. Я предложила ей выкупить медальон за сто тысяч евро. Мне показалось, Ирина очень обрадовалась моему предложению. Чисто интуитивно после первого разговора с ней я не захотела назвать ей настоящую причину, зачем мне нужен этот медальон. И, кажется, я оказалась права, — произнесла Маина с нотками удовлетворения в голосе. — А что это за причина? — с удивлением спросила Кира, недоумевая вполне искренне — она решила, что фамильный медальон дорог тетушке как память. — Кирочка, может быть, ты все же прочтешь письмо деда, — попросила Маина, вновь протягивая сложенный втрое лист. |