Книга И про любовь тоже, страница 71 – Марина Болдова

Руднева охранник проводил в холл одного из коттеджей и оставил. Вскоре со второго этажа спустился Марк Гольдберг. Он был навеселе, но на ногах держался твердо. Уместив полное тело в небольшое кресло, Марк вежливо поинтересовался, легко ли «господин капитан» нашел владения Георга Фандо. Руднев, походя отметив, что тот либо изображает добродушие, либо пребывает в благодушном настроении, приготовился задавать вопросы, но тут в холл вышла молодая женщина. На ходу завязывая поясок банного халата, она поздоровалась с Рудневым и вопросительно посмотрела на Гольдберга.

— Моя жена Лилия, — представил ее Марк. — Она может остаться?

— Вам решать, — пожал плечами Семен, не понимая, как тот будет выкручиваться — он еще по телефону предупредил Гольдберга, что речь пойдет о Макарской, вроде как его… девушке? Или за рулем красного «Гелендвагена» ее встречает кто-то другой?

— Я не совсем понял, чем вас заинтересовала Иветта? — осторожно начал тот.

— Скажите, вы в курсе, что она дружит с Никитой Смоленко, пострадавшим при нападении вчера вечером у кафе «Парус» на набережной. — Руднев не стал спрашивать, знает ли Гольдберг о случившемся.

— Конечно. Хотя утверждать, что дружит, — это слишком громко. Да, Лиля?

— Наверное, нужно рассказать о просьбе этого мальчика? Тогда все станет ясно.

— Хорошо, расскажи ты, — согласно кивнул Марк.

— Иветта — моя племянница, дочь старшей сестры Аделаиды. Она из Николаевска, поступила в этом году на первый курс юрфака, а живет с нами. Девочка домашняя, хорошо воспитана, хотя, глядя на то, как одевается, можно подумать, что, скорее, относится к неформалам. Вета плохо сходится со сверстниками, и все из-за того, что вбила себе в голову, что она некрасива.

— Дурочка не понимает, насколько привлекательна! — заметил Марк с досадой. — Нас не слушает, впрочем, авторитетов для нее вообще не существует.

— Да, но на самом деле она очень красива. И я уверена, осознает это, но вместо того, чтобы подчеркивать красоту, прячет за черной мешковатой одеждой и напускает на себя неприступный вид. Первую неделю учебы Марк привозил и встречал ее из университета, она всегда выходила из здания одна. А недавно он увидел рядом с ней парня.

— Простоватый, одежда с рынка, внешность — самая заурядная. Я, конечно, спросил, кто таков. Подумал — ну наконец-то хоть с кем-то общается. — Марк покачал головой. — Мы с Лилей очень контактны, у нас всегда в доме народ, но Ветка никогда не выходит к гостям. Понимаете, почему я обрадовался? Но, как оказалось, рано — она отмахнулась, мол, так, на лекции вместе сидели. Еще, правда, с девицей ее однажды видел…

— Подожди, Марк! Давай о Никите до конца расскажу. Однажды Вета пришла ко мне с просьбой — помочь ее знакомому оценить одну вещь.

— Вот до сих пор не пойму — почему к тебе? Это мой отец — антиквар! — наверняка не впервые возмутился Гольдберг. — Все равно я к отцу их возил!

— Что за вещь? — насторожился Руднев.

— Золотые карманные часы Генри Мозер, вторая половина девятнадцатого века. Три крышки, на цепочке — ключ от второй. Но он утерян, хотя цепь на месте.

— Дорогие?

— Ну, это кому как. С ключом, в хорошем состоянии — тысяч триста рублей. Но часы не на ходу, без ключа — хорошо, если как золотой лом можно продать, золото там семьсот пятидесятой пробы. Но Никита продавать не собирался, ему нужна была только оценка. — Марк пожал плечами.