Книга Французское наследство, страница 156 – Дарья Булатникова

Мишель, устроив слежку за Виталием Барминым, разузнал не только о его ребенке от первого брака, но и о том, что бизнесмен собирается вскорости жениться. И хотя теперь можно было быть уверенным, что Сергей не станет разыскивать брата, нельзя было исключить возможность того, что Виталий знает, кто был его настоящим отцом. И стоит ему в таком случае хоть краем уха услышать о наследстве и условиях его получения, как он тут же предъявит свои права. А мужик он крепкий и, судя по всему, сообразительный.

Никогда ещё Мишель так не нервничал. По ночам спал плохо, обдумывая варианты развития ситуации, в театре играл всё хуже. Радовало одно — он свел знакомство с Левой Сташевским, братом невесты Виталия, и стал захаживать к нему в гости, оставаясь ночевать и беспрепятственно слоняясь по квартире. Вскоре он уже знал о проходном стенном шкафе, да и о многих привычках обитателей обеих квартир. Тут-то у него и появилась идея, как можно безнаказанно убить двоюродного брата.

План был прост. Пока Агния и Виталий собирались в театр, он незаметно залез во вторую квартиру и утащил оба комплекта ключей от неё: один из сумочки, а второй — из шкафчика в прихожей. Помогло ему то, что Агния для того, чтобы не путаться в похожих ключах, нацепила их на разные брелоки — от одной квартиры — с подковками, от другой — с зайцами, так что ошибиться было невозможно. Мишель запланировал нападение на Виталия именно в первой квартире, которую все хорошо знали, и где бывали самые разные люди. Если следствие не поверит в виновность Агнии, то пусть проверяют всех посетителей, да хоть тех же сатанистов можно им подкинуть. А ещё есть Лёвушка, которому можно любую улику в любой момент подкинуть, и который во всех замыслах Мишеля играл немаловажную роль. Вернее, не сам Лева, а его феноменальные глупость и рассеянность. Когда он включал компьютер, остальной мир переставал для него существовать, и за его спиной могли маршировать гвардейцы кардинала или орудовать толпа маньяков — он бы их попросту не заметил.

Итак, Лева погрузился в упоение очередного интернет-романа, а Мишель, выкрав ключи, отправился в свой театр. Роль у него в тот вечер была эпизодическая, с одним выходом, но глаза он помозолил изрядно, организуя праздничную выпивку и на всякий случай создавая себе видимость алиби. На место задуманного убийства он вернулся без проблем — через другую квартиру, где заранее надел перчатки и вооружился на кухне остро заточенным ножом. Потом пролез через шкаф, баллончиком нитрокраски намалевал перевернутые кресты и антихриста над унитазом и затаился в прихожей.

Ждать пришлось долго. И свет нельзя было включить. Он сидел на пуфике, прислонясь к стене, и в конце концов перестал ощущать себя самим собой. Это не он затаился в темноте, чтобы убить другого человека. Не он, кто-то другой, которого он не знал, но которого, оказывается, вырастил и научил, что нужно сделать… Руки в перчатках потели, и это раздражало.

Всё произошло чудовищно просто. В замке щелкнул ключ, дверь открылась, раздался громкий смех, и Мишель увидел четко очерченный светом силуэт мужчины. Он вскочил, сделал пару шагов и движением, которое не раз отрабатывал, воткнул нож в темную фигуру, в грудь, слева. Потом с силой оттолкнул человека, вошедшего следом за мужчиной, и выскочил на площадку. Он бежал, не оглядываясь, надеясь на то, что успеет скрыться до того, как Агния встанет на ноги и сможет его увидеть. Остаток ночи он провел, в скверике, распивая с каким-то типом дешёвый портвейн, а с утра пораньше незаметно прошмыгнул в театр мимо заспанной вахтерши и залег спать в куче театрального реквизита. А выспавшись, вернулся к Леве. Нужно было быть в курсе событий.