Книга Французское наследство, страница 92 – Дарья Булатникова

— А куда такая спешка? До похорон ещё два часа.

— Агнию освободили, нужно заехать за ней. Я ей из машины звонила, она уже дома.

— А куда ты ездила? — Вопрос Марго задавала уже из спальни, вытряхивая на кровать содержимое одного из чемоданов и роясь в куче вещей.

— В больницу я ездила, — с этими словами Лёлька выхватила из кучи черный шелковый комбинезон и сунула его подруге. — Вот это пойдет!

— С ума сошла? Там сзади декольте почти до попы! И что узнала в больнице?

— Ничего, вот этим пиджачком прикроешь, и все будет выглядеть очень даже прилично. Давай быстрее, в машине всё скажу!

Подгоняемая Лёлькой, Маргарита облачилась в траурную амуницию. Сама Лёлька с утра надела универсальный наряд из темно-синей юбки и черного кардигана и по дороге приобрела в магазине три черных газовых шарфика.

В ажиотаже Маргарита едва не вылетела из квартиры в тапочках, но была вовремя остановлена подхваченным всеобщей суматохой Олегом. На бегу Марго дала ему наставления, когда нужно выключить духовку, и, полная нехороших предчувствий насчет судьбы обеда, оставляемого на попечение дилетанта, ввалилась в лифт.

Усевшись в лимузин, Лёлька тут же принялась звонить Агнии и торопить её поскорее собираться. Маргарита перевела дух и даже попыталась заняться макияжем, но пудреница чуть не вылетела у неё из рук, когда Лёлька вдруг заорала водителю: "Стой!" Оказалось, что подруга увидела цветочный магазин и вспомнила, что нужно купить цветы.

Когда они поехали дальше, Маргарита оказалась заваленной на заднем сидении тремя букетами в черной креповой бумаге и одним венком из роскошных пунцовых роз, совершенно не отличимых от настоящих. Лёлька принялась торопливо рассказывать, что ей с помощью мамы и огромной коробки конфет удалось вызнать в гематологической лаборатории.

Оказывается, Серж делал не два сравнительных анализа ДНК, а целых три. Причем один — почти два года назад. И в этом случае имя второго донора было известно — некий Поль-Мишель де Верне-Собаль. Вот так, ни больше, ни меньше. Анализ, кстати, положительный. Так что этот самый Вермишель — кровный родственник нашего Сержа. Кто есть данный импортный товарищ, осталось неясно: кроме имени, о нем абсолютно никаких данных в записях не имелось. Единственная зацепка — результат анализа выдан под роспись по доверенности некому Валинчуку Гэ Пэ. Там такой порядок — результат выдавать только лично под роспись. Соболь сам получил свой экземпляр, а второй — этот самый Валинчук.

— Стоп! — выдохнула Маргарита, и моментально взвизгнули тормоза машины. — Ах, нет, я не в этом смысле… Поехали! — извиняющимся тоном пояснила она водителю, и тот покорно тронулся с места. Видимо, уже притерпелся к сумасбродству пассажирок.

— Лёлька, получается, что Серж мог и не врать! Вот скажи, для чего делался этот анализ? Для того чтобы подтвердить родство, больше ни для чего! Ну не мог же инициатором этого быть Сергей, сама подумай! Значит, это француз приехал сюда, чтобы проверить. А зачем этому французу, да ещё с приставкой "де", нужен какой-то русский истопник Сергей? Я считаю, только с одной целью — наследство ему завещать!

— Марго, ты явно романов перечитала! — засомневалась Лёлька. — Это там любят про огромные наследства писать. В жизни так почти не бывает!

— Вот именно — почти! Тогда придумай своё объяснение. Ну зачем ещё ихнему де Вермишелю наш отечественный Соболь, как ни для того, чтобы оставить ему свое состояние? Может, у этого Вермишеля больше никого на свете не осталось? Или у него в молодости был роман с бабушкой-Соболь?