Книга Французское наследство, страница 94 – Дарья Булатникова

— Нет! — завопил ошарашенный Лёва.

Да! — скромно потупила глазки Лулу.

Понятно, — процедила Агния. — Вернее, непонятно, но сейчас уже нет времени разбираться. Вы уж в наше отсутствие постарайтесь решить этот вопрос между собой и придите к какому-нибудь консенсусу. — Тут она фыркнула так, что траурная вуаль на шляпке взлетела вверх, подхватила Лельку и Маргариту и потащила к дверям.

Когда они подъехали к церкви, небольшая стоянка перед нею уже была забита машинами. Большей частью, дорогими иномарками. Водителю пришлось парковаться в переулке сбоку. Отпевание началось, словно по заказу, как только они вошли в храм. Запах ладана смешивался с крепким ароматом дорогих мужских одеколонов — церковь была заполнена, в основном, хорошо одетыми мужчинами, которые с трудом вспоминали, какой рукой следует креститься, и выглядели тоскующими и оторванными от привычной обстановки. При очередном сигнале чьего-либо сотового телефона, перекрывающего печальное пение хора, практически все они дружно вздрагивали и начинали хлопать себя по карманам. Батюшка, видимо уже привыкший к такой обстановке, и бровью не вел.

Лёлька с Марго остались стоять почти у входа, а Агнию подхватил под локоток незнакомый субъект в слегка помятом черном костюме и повлек куда-то вперед. Агния, не решаясь упираться, лишь растерянно глянула на подруг и вдруг сильно побледнела. Потом они потеряли её из виду и снова увидели только когда гроб с телом Воти начали выносить из церкви. Лёлька успела рассмотреть рядом с ней явно нервничающего господина Перетищенко, то что-то принимающегося говорить, то уныло всплескивающего руками. Они уселись вместе в машину, которая тронулась сразу за катафалком. Внушительная кавалькада растянулась на многие десятки, а то и сотни метров.

Преображенское кладбище располагалось почти в центре города недалеко от больницы. Траурная процессия от ворот направилась вглубь изрядно заросшей деревьями и кустами территории. Вдоль главной аллеи виднелись старые, ещё дореволюционные могилы с каменными крестами и склепы. Потом пошли памятники со звездами и заросшими сорняками надгробьями. И, наконец, за поворотом показался современный некрополь. Старые деревья тут были практически все вырублены и помпезные изваяния из мрамора и гранита сияли на солнце отполированными гранями. Многие были украшены скульптурами, бюстами и барельефами. Сразу было видно, что хоронили тут не простой люд.

В народе это место почему-то получило название "Египетская гробница" — может быть, из-за самой первой могилы, над которой возвышался замысловатый черный крест из габбро. У подножия креста печально возлежала остроухая кошка из того же камня. Под сим изваянием покоился известный лет десять назад в городе бандит Сеня Кудрявый, большой любитель домашних животных и шквальной стрельбы в людных местах. Гибель Сени от пули молодого милицейского лейтенанта и дала начало череде новых захоронений, хотя до этого городские власти собирались старое кладбище снести и построить на его месте жилые дома. Но теперь даже разговоров об этом не велось, а "Египетская гробница" довольно быстро разрасталась, поглотив часть больничного парка и площадку, зарезервированную когда-то под строительство задания партархива.

Красивый гроб из мореного дуба установили на специальном помосте около вырытой могилы. Вперед немедленно вышел господин Перетищенко и начал произносить траурную речь. Пока он долго и проникновенно рассказывал о своем усопшем шефе и клялся продолжить его дело, Лёлька изучала присутствующих. Кроме Агнии, у гроба с непроницаемым лицом стояла Зинаида, положив обе руки на плечи изнывающей от скуки Катьки. Позади них маячил амбал со знакомой физиономией — Како, видимо, решил перестраховаться, и приставил к семье охрану. Рядом с охранником переминался с ноги на ногу невысокого роста мужчина в черном джемпере. Выйти вперед он явно стеснялся, хотя один из немногих выглядел неподдельно расстроенным. Лёльку он заинтересовал гораздо больше остальных.