Книга Приватный танец для темной лошадки, страница 71 – Янина Береснева

— И чего мы сюда вообще приперлись? Дома точно никого нет, пошли отсюда. Соседей разбудим…

— Я должна попасть в квартиру, уверена, они там!

— Ну так попадай. Ты умеешь ходить через двери? — съязвила я, надеясь, что подружку проймет.

Люська последний раз с тоской пнула дверь ногой, приналегла своим мощным телом, и дверь неожиданно подалась вперед. Я икнула, а Люська оскалилась.

— Ой… Как так-то? — неуверенно начала я. — Может, дверь была не до конца закрыта?

— Пошли, — махнула она рукой и первой вошла в квартиру. Пахло пылью, богатством, а еще селедкой. Но это от Люськи.

Я потопталась на пороге, совсем не понимая, что мы тут делаем. Явно ощущалось, что в жилище Палны пусто. Люська же уверенно прошлась по квартире, не включая свет, заглянула в шкафы: особенно ее заинтересовал шифоньер в зале.

— Ищи следы любовных утех. Он явно был здесь со своей новой пассией, — прорычала она из зала.

Пока Люська с видом заправского сыщика копалась в шкафу, я зачем-то зашла в ванную.

В углу стояли две гантели разных размеров: видать, пожилая Пална уважала спорт или прижимала гантелями слабосоленую семгу. Как я. Пару минут ушло на беглый осмотр шкафчика, потом взгляд мой упал на душевой поддон и шторку. Машинально отметив про себя, что шторка по цвету гармонирует с плиткой, кстати, дорогой и итальянской, я перевела взгляд ниже и мгновенно похолодела. Может быть, на какой-то миг я даже лишилась сознания. Но на ногах устояла, что радовало. Итак, из-за шторки, закрывавшей поддон для душа не до конца, торчали две мужские ноги.

— Лелька, что ты там копаешься, пошли осмотрим кухню, в мусорке будет бутылка дешевого вина, помяни мое слово, — зашептала Люся, просунув голову в щель.

В немом ужасе я указала ей на обнаруженные мною ноги, скосив глаза в сторону и боясь пошевелиться. Реакция Люськи порадовала бы любого штурмана Формулы-1. Схватив с пола ближайшую к ней небольшую гантель, она со всего размаху хрястнула стоящего за ширмой человека (а к ногам, несомненно, прилагалась голова и весь человек в целом) в область лица. Раздался характерный звук треснувшей тыквы, а человек за ширмой крякнул и резко осел. Конечно же, он был мертв. То есть до встречи с Люськой он был живее некуда, раз стоял. А вот после…

Я закатила глаза и тоже решила умереть, чтобы не видеть дальнейшего ужаса. Вечер совсем не радовал, и встреча с Васей, похоже, откладывалась.

Люська же вновь меня удивила, потому что ничуть не смутилась и резко одернула шторку. Я приоткрыла один глаз и тоже уставилась на труп. В поддоне лежал какой-то незнакомый лохматый мужик. Первое, что я поняла, — от него невыносимо несло перегаром. Одет он был в темные джинсы и футболку, на ногах его сиротливо притулились сланцы. Словом, убитый здорово напоминал алкаша с приличным стажем.

— Слава Богу, не баба. Что он тут делает? — икнула Люсильда, видимо, пребывая в прострации.

— Что ты наделала? Это что за хук справа? Я так и знала, что идти сюда не стоит. А все ты: пойдем, пойдем, — отступая назад, я тихо, но уверенно близилась к истерике.

— Мамочки, я его убила… — дошло до нее наконец.

— Что у тебя за манера такая — людей по голове бить?

— Так первая реакция же… Я как зашла, смотрю — на тебе лица нет, а ты на ноги тычешь. Ну я и… Защищалась, короче.