Книга Приватный танец для темной лошадки, страница 73 – Янина Береснева

— Опять у Рыбаковых пьют? Сколько можно, ночь-полночь не спится. Вот же алкашня проклятая. Пошли вон с площадки, я сейчас полицию вызову!

При слове полиция мы разом обрели второе дыхание, подхватили под мышки мужика и ходко потрусили вниз. При этом Люська вдруг загнусила не своим голосом: «Одинокая ветка сирени» и даже пару раз икнула.

— Ты чего? — зашептала я, опасаясь, что ее рассудок не вынес потрясений и дал слабину.

— Имитирую алкогольное опьянение. Пусть бабка думает, что мы от Рыбаковых.

Я вздохнула, сильно сомневаясь в успехе нашего мероприятия, и уже было подумывала самим сдаться в руки доблестной полиции, как вдруг ступеньки закончились. Пыхтя от натуги, мы все-таки вытащили труп на улицу и с облегчением бросили его в кусты сирени под балконами. Люська дышала как бульдог, я в изнеможении приземлилась рядом. Тут некстати вдалеке послышались шаги, и мы, как по команде, замерли в нелепых позах.

— Наверное, полиция, — заблеяла козой Людка.

Я же напрягла зрение и в свете фонаря увидела, как к подъезду, дымя папироской, трусила та самая девица с собакой. Это порадовало, но ненадолго.

— Ой, Лелька, прости, кажется, мы влипли, — застучала зубами Людка. От ее недавнего оптимизма не осталось и следа. — Крышкин, стервец, небось с девицей квартиру снимает, меня опасается. Надо за ним проследить. Но это завтра, а сейчас надо сматываться.

— Со все моей радостью. А этого ты куда денешь? — я зло кивнула на труп в кепке, который смирно лежал и ждал своей участи.

— У меня есть план. Вызывай такси.

Вызывать такси, имея на руках труп, приравнивалось для меня к самоубийству. В свое оправдание могу сказать лишь то, что рассудок мой был помутнен ужасом и вином, и я слепо повиновалась идиотским идеям Людки за неимением своих.

Такси прибыло через пять минут. За рулем сидел веселый мужик пенсионного возраста. Увидев нас в обнимку с бесчувственным телом, он искренне посочувствовал и даже попытался помочь, от чего Люська категорически отказалась. Она заявила, что это «ее крест и ей его нести», и вдруг назвала адрес кафе, где меня ждал Вася.

Я поперхнулась, но при таксисте обсудить с ней сложившуюся ситуацию не смогла.

— Вот это ваш приятель и нализался. И зачем он вам, а, красавицы? — веселился мужик. — Лучше меня с собой возьмите, я вам пригожусь.

— Он в запое был, — пояснила Людка, ловко усаживая труп в машину. Хрясь-брык-пополам. — Так-то он у меня мирный и хозяйственный. А как поет под гитару… Прям слезу прошибает… Мишаня мой.

— Любовь зла, — развела я руками, а Людка на всякий случай погладила Мишаню по кепке.

— Что-то он совсем раскис, — не унимался таксист. — Может, его в больницу надо? Откапали бы там. У меня, знаете ли, сосед тоже месяц пил, а потом…

— Не надо в больницу, у него аллергия на уколы. Синеет. Еще больше, — попыталась я унять пыл таксиста и всю остальную дорогу громко рассказывала анекдоты, чтобы дядя забыл про пассажиров на заднем сидении.

Мы подъехали к кафе, попросив тормознуть со стороны дворов, где было малолюдно. Расплатились с водилой и выволокли Мишаню, бесцеремонно бросив его на землю. Пользуясь темнотой, беспрепятственно дотащили тело до замеченной Людкой беседки и даже запихнули внутрь.

И только сейчас я поняла, как дико устала. От перенесенного мучительно захотелось плакать, но тут в сумке зазвонил телефон. «Менты…», — почему-то подумала я и обреченно взяла трубку.