Книга Белая колбаса любви, страница 109 – Янина Береснева

— Видишь, как человек устроен: то ему смешивать не надо было, то градус понижать, то запивать. Нет бы признать, что просто не надо было пить… — начала я заунывную лекцию, но потом вспомнила, в каком виде проснулась сама, и примолкла. Не мне читать морали другим…

— Оно, конечно, так, — покивал Толик, вновь прикладываясь к пиву и от этого тяготея к философии. — Но искушение велико, а человеческая плоть слаба.

Голова моя трещала так, что я поняла: ходить вокруг да около сил у меня нет. К тому же, он очень кстати завел разговор про плоть, и я рискнула:

— Толик, ты, конечно, извини, что я лезу не в свое дело. Но Пелагея мне не чужая, так что ты скажи, как на духу: было у вас что?

Толик посмотрел на меня с тоской в глазах и промычал:

— Она что, тоже ничего не помнит?

— Что значит «тоже»? — брови мои полезли вверх, а в голове что-то опять стало стрелять.

— Да то и значит, — сокрушался Толик. — Я же сам у тебя хотел все разузнать. Не помню я ничего. Пелагея мне вчера выпить предложила, когда вы спать пошли. Ну, и смешала какой-то убойный коктейль из остатков. А я коктейли вообще не пью, мне от них сразу башку сносит. А отказаться постеснялся: все-таки именинница. А утром проснулся рядом с ней на диване, что было или не было — не помню, хоть убей.

Я покачала головой, демонстрируя свое отношение к данной ситуации, а потом и вовсе махнула рукой:

Разбирайтесь сами, в конце концов, вы оба уже давно совершеннолетние. Ты мне лучше скажи, Алексей скоро будет?

— Сказал, позвонили ему ребята Ахмета, надо встретиться. Не телефонный, мол, разговор. Наверное, что-то нарыли по нашему делу. — тут Толик стал озираться по сторонам и задал ожидаемый вопрос:

— А ты мой телефон не видела? Пропал вчера — и с концами. Леха меня оставил тут вас сторожить, а я даже позвонить ему не могу.

Я виновато покачала головой и собралась сама позвонить Алексею, но вспомнила, что по моей вине он теперь тоже остался без телефона. Чувствуя себя последней дурой, я побрела наверх, чтобы принять душ и привести в порядок свое бренное тело, раз уж этот день уже начался и не предвещал ничего приятного.

Постояв под душем минут тридцать и выпив две таблетки аспирина, я наконец смогла двигать головой без боязни, что она отвалится. И как раз включила фен, когда в спальне зазвонил телефон.

* * *

Первой мыслью было, что Алексей решил позвонить мне с чужого телефона, но потом я увидела на дисплее номер моего редактора Марины и поспешила придать голосу бодрости:

— Соня, привет! — гаркнула Марина в самое ухо. — Что делаешь?

— Привет! — бодро поприветствовала я ее в ответ. — Тружусь в поте лица. Рукопись почти готова.

Конечно же, я врала. Не могла же я ей сказать, что днями выслеживаю неведомых преступников, а ночами пью горькую в компании слегка чокнутой девицы и двух бандитов.

— Это хорошо, — подумав, сказала Марина и, добавив в голос просительные нотки, заканючила: — Соня, выручай, ласточка ты моя. Наша Мирошкина опять в своем репертуаре: назначили встречу с ее читателями, чтобы презентовать новый роман, а она с язвой слегла. Старый птерадактиль. Жрать меньше надо, — понизив голос, сообщила Маринка.

— А я чем могу помочь?

— Ну как чем? Собой! Это чтобы хороших людей зря не баламутить, раз уж созвали, давай мы твою встречу проведем. Как раз расскажешь о новой книге: основная сюжетная линия, чего ждать публике, создашь интригу. Твое последнее произведение приняли «на ура», так что сейчас самое время подогреть интерес к новому.