Книга Белая колбаса любви, страница 69 – Янина Береснева

— У нас выбора нет: не те, так эти пришьют. Свидетели никому не нужны. Ой, что же это делается, — запричитала Пелагея.

— Ладно, что-нибудь придумаем, в крайнем случае, придется пройти семь кругов ада, или сколько их там? Еще вариант: уйдем в монастырь, ты же говорила, страдания облагораживают.

Пелагея как-то неуверенно кивнула, а я решительно направилась на кухню и уселась пить чай. Толик стоял возле двери в туалет и махал ею туда-сюда, создавая воздушные завихрения.

— Толик, в туалете есть освежитель, совершенно ни к чему проветривать там таким первобытным способом, — выместила я на нем свою злость.

— Вот ты даешь, Соня, я вообще-то петли в дверях смазал, чтобы не скрипели, — обиженно протянул он, а я застыдилась.

Толик и правда ловко управлялся по хозяйству, демонстрируя все свои лучшие качества. Мы же живем здесь который день, а уборку так и не сделали. Надо завтра заняться, а то перед хозяйкой неудобно.

Я извинилась, и мы даже немного поболтали о погоде. Потом Пелагея решила вымыть посуду, а я пошла наверх и села за работу. В конце концов, охотиться на преступника это хорошо, но книга не ждет. И если я не сдам рукопись вовремя, меня пришьет редактор. Неизвестно, что хуже.

Я засиделась до двух ночи, Пелагея похрапывала на кровати, свесив ногу. Внезапно на меня накатила тоска: что я делаю со своею жизнью? Еще месяц назад в ней были спа-салоны, йога, модные магазины и праздная жизнь. А сегодня я сижу на даче у черта на куличиках, в компании людей, в чьей порядочности и адекватности изрядно сомневаюсь.

* * *

Эти мысли долго меня занимали, поэтому заснула я ближе к трем. Утром Пелагея громко топала и гремела посудой, но даже это не способно было поднять меня с кровати. Окончательно проснулась я ближе к десяти, выползла на кухню, застав там боевую подругу в окружении налепленных ею котлет.

— Ты все дрыхнешь, я вот уже котлет налепила, сейчас за пельмени примусь.

— Откуда такое стремление к труду? — зевнула я, ставя на огонь турку с кофе.

— Оттуда, — огрызнулась она. — Мужиков кормить надо, чтобы они были добрые и сговорчивые. А наши пока вечно голодные и злые. Уехали с утра, говорят, сидите дома, а при малейшей опасности звоните на сотовый.

— Ты их кормить будешь, а они тебя потом… — начала я, потом решила не нагнетать обстановку, и вышла на крыльцо.

Май в этом году выдался на редкость теплым, буйство зелени в саду радовало глаз, беседка, обсаженная сиренью, казалась оазисом спокойствия и безопасности. Прихватив свой кофе, туда я и направилась.

Не успела сделать пару глотков, как с той стороны забора послышался шум подъезжающей машины, и через просвет в туях я увидела красный внедорожник, припарковавшийся возле наших ворот. Двери захлопали, а после этого открылась калитка и на дороге к дому показались две девицы весьма примечательного вида. Во-первых, были они похожи, как близнецы: высокие, худые, в платьях, едва прикрывающих зад и на шпильках. Различить их можно было только по цвету волос: одна была рыжей, вторая — жгучей брюнеткой. Пока я размышляла, как же на таких шпильках можно ездить за рулем, девицы приблизились к дому, а заметив меня, помахали и через газон заспешили к беседке.

«Наверное, хозяйка с сестрой. Надо же, неудобно как, в доме бардак, а я тут расселась, кофе пью. И вообще, знают ли они, что тут гости?» — все это пронеслось в моей голове, пока девицы уныло ковыляли, застревая в траве каблуками.