Книга Белая колбаса любви, страница 67 – Янина Береснева

Я выбежала на улицу и согнулась пополам.

— Слаба ты здоровьем, Софа, — прокомментировала Пелагея, наблюдая за мной с жалостью. — Я же говорила, надо барсучий жир принимать. Что делать, а? Я в тюрьму не хочу, я еще молодая, не пожила совсем. Да и дядька этот сам виноват — чего прятаться, пугать людей?

— Я смотрю, тебе вообще весело? — разозлилась я. — В тюрьму посадят, как миленьких. И ладно бы только за дядьку. Еще и висяков добавят, как пить дать. А все ты…

— Между прочим, я тебя защищала. Не то бы он сейчас наши трупы прятал.

Тут со стороны парилки раздался протяжный стон, а мы завизжали и бросились из бани. Подперев дверь метлой, Пелагея перестала трястись и радостно выдала:

— Так мужик-то наш живой!

— А это хорошо или плохо? — со слезой в голосе промычала я, потому что поняла, что рассудок окончательно меня покидает.

Пелагея же резко стала очень деятельной. Видимо, мысль о том, что тюрьма отменяется, придала ей сил. Во-первых, стонущего мужика она ловко связала в ногах, порвав простынь на полоски, а потом набрала в ковш воды из кадки и плюхнула ему в лицо. Мишаня отрыл один глаз, потом второй, поморщился, сфокусировал взгляд:

— Девки, вы че творите? Где я?

— В раю, — хмыкнула Пелагея. — Ответишь на пару вопросов и получишь святой воды. В смысле, водки.

— Ничего не помню, башка трещит. Мы с вами пили, что ли? Лица ваши мне что-то не знакомы. Ты Клавка? — он обратился к Пелагее, та презрительно отвернулась, а я подумала, что имя Клавка ей очень подошло бы.

— Пили, пили, ты только скажи, чего ты в квартиру полез? — влезла я.

— Так мужик один ко мне подошел, — дядька, видимо, не заметил подвоха и принялся повествовать. — Говорит, жена его из квартиры выставила, на развод подала. А у него тоска. Жена вроде как уехала, а у него ключи есть. Ну, и попросил в квартиру зайти, фотографии забрать и бумаги какие-то. Сказал, бери все, что в шифоньере. Чтобы на память осталось. Делов на пять минут, а денег дал прилично.

— А тебя не смутило, что дядя сам мог за фотографиями зайти? И как ты в квартиру проник?

— Так он сказал, соседи увидят — жене донесут. А у них с нею контры. И вообще. Мне сказали — я пошел. Денег дал, и вообще, у него ключ был, значит — правду говорит.

— История не выдерживает никакой критики. Сейчас ментов вызову, посмотрим, как ты станешь петь.

— Девки, так вы кто? Не пили мы с вами, точно. — Тут он пощупал рукой шишку на голове, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на озарение. — Погоди, это вы меня по голове того, вспомнил.

— Лучше бы не вспоминал, старый хрыч, — пробубнела Пелагея, резко заскучав.

— Вы вот что, девки, развяжите меня, я домой пойду. Меня Клавка ждет. А ваших делов я не знаю, вы со своим мужиком сами разбирайтесь. Понял я все, жена ты его, — ткнул он в меня пальцем. — Он так и говорил — красивая, но злая.

— А как мужик выглядел-то? — заинтересовалась Пелагея.

— Ну, обычный, высокий, а так не помню, темно было, а он в шляпе и в шарфик кутался. Да и не рассматривал я, зачем мне твой мужик. Вот вы — другое дело. Красавицы, — расцвел он улыбкой, демонстрируя отсутствие верхних зубов. — Мне бы за моральный ущерб только, немного. Можно жидкой валютой. Как-никак, здоровье пострадало, — тут он театрально приложил руку к голове и даже закатил глаза.