Книга Белая колбаса любви, страница 64 – Янина Береснева

— Как-то быстро ты справилась, — неуверенно начала я. — Может, дверь была не закрыта?

— Пошли, — махнула она рукой и первой вошла в квартиру. Пахло здесь пылью и нежилым помещением, а еще сосисками. Но это от Пелагеи.

Я потопталась на пороге, совсем не понимая, что мы тут собрались искать. Пелагея же уверенно прошлась по квартире, заглянула в шкафы, особенно ее заинтересовал шифоньер в зале. Я огляделась по сторонам: в квартире было чисто, сестра Зверева не соврала насчет уборки. Машинально я попинала ногою единственную бумажку, замеченную мною на коврике возле двери, после чего подняла ее и автоматом сунула в карман.

Пелагея с видом заправского сыщика копалась в зале, а я зашла в ванную.

В углу стояли гантели разных размеров: видать, спецназовец Зверев уважал спорт. Пару минут ушло на осмотр шкафчика, потом взгляд мой упал на шторку. Машинально отметив про себя, что шторка по цвету гармонирует с плиткой, кстати, дорогой и итальянской, я перевела взгляд ниже и мгновенно похолодела. Может быть, на какой-то миг я даже лишилась сознания. Но на ногах устояла, что радовало. Итак, из-за шторки, закрывавшей поддон для душа не до конца, торчали две ноги.

* * *

— Соня, что ты там копаешься, пошли осмотрим кухню, — зашептала Пелагея, просунув голову в щель.

В немом ужасе я указала ей на обнаруженные мною ноги, скосив глаза в сторону и боясь пошевелиться. Реакция Пелагеи порадовала бы любого штурмана Формулы-1. Схватив с пола ближайшую к ней небольшую гантель, она со всего размаху хряснула стоящего за ширмой человека (а к ногам, несомненно, прилагалась голова и весь человек в целом), в область лица.

Раздался характерный звук треснувшей тыквы, к которому я стала уже привыкать, человек за ширмой крякнул и резко осел. Конечно же, он был мертв. То есть до встречи с Пелагеей он был живее некуда, раз стоял. А вот после…

Я закатила глаза и тоже решила умереть, чтобы не видеть дальнейшего ужаса.

Пелагея же вновь меня удивила, потому что ничуть не смутилась и резко одернула шторку. Я приоткрыла один глаз и тоже уставилась на труп. В поддоне лежал какой-то незнакомый мужик. Первое, что я поняла — от него невыносимо несло перегаром. Одет он был в старые джинсы и несвежую футболку, голову мыл около месяца назад. Словом, убитый здорово напоминал алкаша с приличным стажем.

— Что он тут делает? — икнула Пелагея, видимо, пребывая в прострации.

— То же, что и мы, — разозлилась я, обретая дар речи. — Говорила же тебе Ольга, алкаши тут живут. Залез чем-то поживиться, а тут мы. А все ты: пойдем, пойдем.

— Мамочки, я его убила… — дошло до нее наконец.

— Что у тебя за манера такая — людей по голове бить? Это тебя тоже дружок научил? — разозлилась я, потому что получалось, что Пелагея опять втравила меня в историю.

— Так первая реакция же… Я как зашла, смотрю — на тебе лица нет, а ты на ноги тычешь. Ну, я и… Защищалась, короче.

— Ага, это мы в полиции рассказывать будем, когда нас за убийство сажать станут. Так и скажем: шли мы мимо, дай, думаем, зайдем проведаем квартиру Зверева. А тут на нас алкаш напал, в ванной. И мы, в целях самозащиты, решили его убить. Гантелей.

— Если бы я его не ударила, он мог напасть, — неуверенно заныла она.

— Мог, но не напал же. Мы минут двадцать в квартире были, а он тут прятался. Значит, особо встретиться с нами не жаждал. Шла бы себе мимо! И зачем я тебя послушала, полезли в чужую квартиру…