Книга Белая колбаса любви, страница 89 – Янина Береснева

Оказалось, навыки юных альпинистов мы являли миру зря: дом был пуст. Буквально через полчаса вдалеке послышался шум подъезжающей машины, тихо заскрипели двери, и мы поняли, что наши конкуренты тоже вернулись, соблюдая конспирацию.

* * *

Утро я встретила без особой радости и минут десять хмуро разглядывала потолок. Косясь на мирно посапывающую Пелагею, я осторожно вылезла из кровати. Вот уж кому ничто не может испортить сон. Накинув на пижаму халат, я вышла подышать на балкончик, и тут услышала голос Алексея: он явно с кем-то разговаривал по телефону. Машинально присев, я навострила уши. Говорил он тихо, но кое-что до меня все-таки донеслось:

— Нет, она ничего не знает, — отрывисто бросил он. — И даже не подозревает. Ладно, я помню, что дело есть дело. Все. Как будут новости — сообщу.

Услышанное меня не то чтобы удивило, скорее, разозлило. Вот он подлец. Интересно, о чем это я не подозреваю? Почему-то я не сомневалась, что речь идет обо мне. И какое дело его связывает со всей этой историей? Вообще, события последних дней настолько выбили меня из колеи, что я плохо соображала. Помимо местной мафии, есть еще дядя из Москвы, которому хочется заполучить завод. И какой-то мистер X, убивший Борю. Предположим, он как-то связан с Ройзманом из Израиля. Иначе чего бы тому совать нос в это дело? Или же он тоже охотится за бабками, прослышав про сокровища Али-бабы?

Крутился возле Ларисы, изображал друга Бориса, вполне мог следить за Петькой, а когда узнал, что тот близок к цели, попытался убить его. Теперь вот пришил Славку, потому что тот много знал или пытался его шантажировать. И, кстати, не исключено, что и меня на парковку пытался выманить тоже Ройзман. Хотел подставить или убить? Может, его вполне бы устроили оба варианта. Главное — устранить основных претендентов на деньги. Яша тоже суетится, хотя с чего бы? Что он забыл на квартире у Зверева?

Так и не найдя ответов на свои вопросы, я, в скверном настроении, вернулась в комнату. Пелагея уже вовсю потягивалась и даже этим демонстрировала безудержный оптимизм.

— После всего, что случилось, я прямо места себе не нахожу. Мне кажется, нет, точнее, теперь я уверена: им совсем нельзя доверять, — без предисловий начала я.

— Ага, согласна, — пожевав губами, согласилась она. — А чего ты так уверена, сон приснился? Мне вот тоже под утро вроде как видение было: Толик с белым голубем в руках. А во сне все наоборот: значит, Толик вовсе не с добром к нам, а со злокозненными планами.

— По-моему, ты слишком много думаешь о Толике, — разозлилась я. — А, между тем, я слышала, как Алексей кому-то говорил, что о деле не забывает и что жертва, то есть я, пока не в курсе. Они нам ничего толком не рассказывают, при этом держат на виду, чтобы без их ведома мы ничего не предприняли. Я бы вообще отсюда съехала.

— Оно, конечно, так, но выбора-то у нас нет — домой точно нельзя. Там пришьют в первый же день. Знаешь, что я подумала? Тебе надо Алексея охмурить. А я Толиком могу заняться.

— Ты с ума сошла? — если бы Пелагея сообщила, что хочет постричься налысо, я бы и то так не удивилась.

— Ну а что? Врагов надо держать близко. Если мы их того, в смысле, охмурим, они у нас как ручные станут. Ну, и все секреты нам выболтают. Или хотя бы не убьют. Ты как считаешь?