Книга День писателя, страница 86 – Анна Велес

— Еще не хватало, — тут же надменно презрительно отозвалась Галина Мизхайловна. — Она на меня эту самую полицию еще и натравить пыталась. Или какой-то там комитет. Статьями мне грозили. И снова вчера приходили, вопросы дурацкие задавали. Что?

Она обвиняюще указывала пальцем в сторону писательницы.

— Одного мало? Второй труп заимела? Потому меня опять допросами мучают? Ты не думай, я тебя прикрывать не стану! Я все им про твоего хахаля нового рассказала. Он у тебя буйный, остальных и режет небось.

Савелий, стоя у стенки, начал тихо закипать. Да! Эта совсем не очаровательная старуха дала очень четкий портрет «хахаля». По нему фоторобот составить легко за пять минут. Когда эта Шапокляк только успела его, Савелия, так отлично рассмотреть? Из-за ее показаний над ним потешался не только Владик, но и начальник управления. Минут пять ржал.

— Ага! — между тем выдала Алина, не менее злорадным, чем у старухи, тоном. — Ловко вы от себя подозрения отводите, Галина Михайловна! Только органы правопорядка на такое не купятся.

— Чего? — почти жалобно переспросил племянницу Григорий.

Савелий тоже несколько удивился.

— А того, Гринь, — с явным удовольствием стала просвещать дядю писательница. — Наша соседка отъявленная уголовница. Она скрыла от полиции факт обнаружения трупа. Заметила его через глазок, и ждала, пока я сама полицию вызову. А знаешь почему? Я думаю, она в сговоре с убийцей!

— Да ты что? — картинно удивился Григорий, тут же начав подыгрывать родственнице. — Так, может, она и не только это скрывает? Извести тебя хочет, вот и…

— Нечего мне тут! — взвилась старуха. — Я жалобу на вас напишу! Мне скрывать нечего!

— Как же так! — Савелий шагнул вперед, чтобы соседка смогла его видеть. — Скрываете, Галина Михайловна! Еще как! Кто вчера опять соврал в показаниях?

— Ты! — ахнула Шапокляк. — Вот же наглый тип! Не долго тебе тут шастать. Сдала я тебя, касатик! Все! На нары готовься!

Савелий аккуратно обошел Алину и ее дядю, приблизился к наглой старухе и показал ей свое служебное удостоверение.

— За оскорбление сотрудника при исполнении отдельная статья, — заявил он. — Но дача ложных показаний, это более долгий срок.

— Какой еще срок?! — Галина Михайловна, похоже, начинала паниковать.

— На который вас осудят, — любезно уточнил следователь.

— Нечего мне тут! — снова выдала Шапокляк, не сдаваясь. — Не сороковые! Не боюсь я вас! И не врала я! Никто, кроме тебя тут чужой не шастал вчера. Только свои все.

— Замечательно, — удовлетворенно заявил следователь. — А теперь пройдем к вам, и вы очень подробно уточните мне все о тех своих, кто тут вчера был. Тогда, возможно, я забуду об оскорблении сотрудника при исполнении.

Судя по виду Галины Михайловны, ей очень хотелось в Савелия плюнуть. Точно ядом. Но она все же сдержалась, молча, развернулась и отправилась куда-то в глубины своей квартиры.

— Ты это… — сочувственно сказал Григорий следователю. — Заходи потом. Откачаем. Коньяк есть.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил Савелий. — Но лучше я дома. Сам. Один. И в тишине.

Алина уже открывала дверь в свою квартиру. Только чуть улыбнулась ему понимающе и махнула рукой на прощание.

— Гриш, — остановил ее дядю следователь, чуть понизив голос. Он решил задать все же свой вопрос. — А ты «Гордость и предубеждение» читал?