Книга День писателя, страница 87 – Анна Велес

— Ой… — Григорий досадливо поморщился. — Пытался. Скукотища редкая. Не знаю, зачем тебе, но ты лучше фильм посмотри. Только не классику. «Гордость, предубеждение и зомби». Алинке нравится, кстати.

— Спасибо, — Савелий собрался с духом, чтобы последовать за старухой-свидетельницей.

— Держись, — напутствовал его дядя писательницы.

После окончания допроса, Егор сам попросил о встрече с Алиной. Она же не могла сказать точно, нужно ли такое свидание ей. Нет, она не боялась поговорить с ним. Просто было…хотелось бы сказать противно, но честнее — больно.

Алина наделась, что так легко вычеркнет Егора из своей жизни, просто отодвинет, забудет. Только никто не отменит воспоминания. О том, когда он был ее любимым дядькой и верным другом. До покушений. До того, как он предал Ирку.

И все же она согласилась на встречу. Вошла в комнату для допросов. Ту самую, что видела ранее на записях с камер, когда в прошлый раз Савелий разговаривал с Иркой. Неприятное и неуютное место. Как раз для вот таких разговоров. Для прощаний. Для разрыва связей.

Егор сидел на стуле. Чуть сгорбившись, положив локти на стол. Выглядел усталым и каким-то…непривычным. Хотя ведь совсем и не изменился. Та же вечно взлохмаченная шевелюра, челка, упрямо падающая на глаза, то же худое лицо. Не хватало его привычной чуть кривоватой ухмылки «плохого парня», самоуверенности и веселого блеска в глазах. Но, может, рассудила Алина, это сейчас и к лучшему. Так спокойнее. Опять же, не так больно.

— Привет, — довольно спокойно поздоровался Егор, пока его племянница усаживалась напротив. — Ты как?

Вопрос всколыхнул ее злость.

— Мне явно лучше, чем Ирке, — выдала писательница.

— Обиделась, — констатировал он. И как-то неприятно поморщился. — И ожидаемо, не за себя.

— Ты… — ей очень хотелось задать какой-то банальный вопрос, типа того, а любил ли Егор вообще жену. Но это так по-детски… — Неужели у вас все было так плохо?

Не самая изящная формулировка для известной мастерицы слова.

— Не было у нас плохо, — ответил Егор. Как-то так спокойно и равнодушно. — И я не какой-то там козел. Я ее люблю. Ирку. И детей наших тоже. Как и тебя. Никому серьезного вреда я причинять не собирался.

И чуть помолчав, добавил.

— Мне просто нужны были те деньги.

— Что очевидно, — буркнула Алина.

— Для тебя конечно! — в тоне ее дяди прозвучало раздражение. — Как ты любишь повторять? Самый распространенный мотив? Для твоих романов.

— И ты доказал жизненность моих сюжетов, — с наигранной бравадой отреагировала писательница. — Своим примером. Но я бы предпочла обойтись без этого. И без риска для жизни.

— Не было риска! — впервые он заговорил так, будто оправдывался. — Ирке ничего не грозило. Я очень четко рассчитывал количество лекарства. Всегда смотрел, чтобы ей не стало хуже…чем нужно. И это же ненадолго! Ее вылечат за неделю-полторы. И ты! Ни одно покушение не было по-настоящему опасным для твоей жизни. Ну… только тогда, на переходе. Но я же приехал на следующий день. Помнишь? К тебе в оптику? Боялся, что толкнул слишком сильно!

Алина машинально кивнула. Только перед ее глазами стояла другая сцена. Кухня в ее же собственной квартире, Гриня за столом, пытающийся заказать пиццу и разглагольствующий на тему расследования. Сама девушка судорожно перебирает в уме имена друзей. Кто же мог быть рядом с Иркой, кто мог дать ей эти чертовы таблетки? Какая-то фраза Гриши и… «Как ты?». Вопрос Егора тогда в оптике. Воспоминание мелькнуло в нужный момент, и именно оно расставило все на места.