Книга Ювелирная работа, страница 40 – Ирина Градова

– Он был в разводе, но у него есть сын от первого брака и старший брат, живущий за границей. Брат точно знал о бриллиантах, но вряд ли можно предположить, что он провернул бы такое дельце, специально приехав в Питер и тут же умотав обратно! Тем не менее, его мы тоже проверим, как и сына, который является единственным прямым наследником. Остаются друзья, знакомые и, возможно, даже клиенты.

– Вряд ли Фельдман распространялся направо и налево о том, что хранит дома дорогущие камни. На сколько, кстати, они тянут?

– На миллионы нашими деньгами.

– О-го-гошеньки! – присвистнула адвокатесса.

– Там, кажется, какая-то дорогая огранка, да и каратность большая.

– Представляешь, сколько стоила бы цацка из таких брюликов?!

– На них заранее претендовали три клиента, теперь они остались без украшений, на которые рассчитывали.

Марина сходила с ума от драгоценностей, и Алла всегда поражалась, сколько их подруга каждый раз нацепляла на себя, выходя в свет: золотые браслеты, огромные кулоны с самоцветами, серьги-люстры… Однако Марине все это шло, а главное – она могла себе это позволить, так как являлась чуть ли не самым дорогим адвокатом в Санкт-Петербурге. Правда, Алла немного переживала за Марину, ведь сияние драгоценностей привлекает бандитов разных мастей, и она рано или поздно может поплатиться за свою любовь к дорогим вещам.

Ноздри Аллы уловили божественный аромат: к ним приближался официант с большим подносом. Расставив блюда на столе, он с улыбкой пожелал подругам приятного аппетита, и они, решив, что дело подождет, с восторгом отдали должное великолепной национальной трапезе.

* * *

– Так вы, Никита Терентьевич, не в курсе, были ли у Кати враги в городе?

На этот раз Лера приехала к Рогову на службу, и сейчас они находились в его просторном, по-спартански обставленном кабинете. Она устроилась в кожаном кресле напротив прокурора города, а он восседал в другом, в два раза большем по размеру, сильно смахивавшем на трон: это был, пожалуй, самый заметный предмет мебели в довольно скромном окружении.

– Да какие враги могут быть у двадцатилетней девчонки? – развел руками Рогов.

Лера внимательно следила за каждым его движением и мимикой, пытаясь понять, насколько хорошим актером стал прокурор за время, что вел передачу на ТВ. Научился ли он скрывать эмоции и беззастенчиво врать? Ей казалось, что он достаточно спокоен – во всяком случае, не более ажитирован, чем человек, переживающий за мать, в чью квартиру вторглись, а также искренне сожалеющий о смерти малознакомой девушки. Права ли она насчет их близких отношений? В тот, первый, день после убийства Рогов выглядел встревоженным и огорченным – что это было, мастерская актерская игра, маскирующая ужас перед тем, что он недавно совершил, или настоящие чувства?

– Она же была студенткой, – продолжал между тем прокурор, – ничем противозаконным не занималась…

– Откуда вы знаете? – перебила Лера.

– То есть? – растерялся ее собеседник, застигнутый вопросом врасплох.

– Ну, откуда вам известно, что Катерина ни в чем противоправном не замешана? Вдруг она употребляла наркотики, или продавала их, занималась проституцией или эскорт-услугами, подворовывала у однокашников или, к примеру, была наводчицей?

– Наводчицей?

– Подбирала богатые квартиры для своих подельников, которые те могли бы ограбить.