Онлайн книга «Проклятие ДНК»
|
– Получается, – после недолгой паузы пробормотала Лера, – если в присутствии Романа кто-то порежет палец во время приготовления супа… – Нет-нет, это так не работает! Для того чтобы эмпат испытал тяжелый эмоциональный стресс, чувства окружающих должны быть очень сильны. Боль должна быть невыносимой, а страх или горе – немыслимыми для того, кто их испытывает. И тут Лера припомнила беседу с бывшей воспитательницей Романа из детского дома, куда он попал в двенадцать лет. Женщина рассказала о том, как после смерти матери Роман начал ее сторониться, словно она прокаженная: он так пытался спастись от навязанной ему чужой боли? А тот случай с девочкой и депутатом… – Доктор, вам что-то известно о пребывании Романа в детдоме? – Почему вы спрашиваете? – Одна из воспитательниц Романа рассказала мне о девочке… – Значит, вы в курсе… Что ж, Роман позволил мне рассказать вам все, выходит, и это можно! – Воспитательница сказала, что потом узнала правду о насилии над… – Тот прискорбный случай и в самом деле имел место. Самое ужасное, что Роман тогда не понимал, что происходит, ведь он был ребенком, но то, что испытывала подвергавшаяся насилию девочка при виде того, гм… человека, он чувствовал на физическом уровне. – Отсюда – его истерики, припадки, да? – И дурацкие диагнозы вроде аутизма и эпилепсии, – со вздохом ответил Сапковский. – Когда люди сталкиваются с чем-то экстраординарным, они невольно начинают искать этому логическое объяснение и, не находя, придумывают его! Страшно представить, что случилось бы с Ромой, если бы Карл вовремя не забрал его из детдома: скорее всего, он не дожил бы до нынешнего возраста! Видите ли, окружающим находиться в обществе эмпата комфортно и приятно, тогда как все мы для такого человека – энергетические вампиры, в большей или меньшей степени. Мы тянем из него энергию, поправляя собственную ауру и лишая этой ауры его! – Так вы поэтому были так уверены, что Роман не в состоянии никого убить? Если бы он только попробовал… – У него бы не вышло! Такие люди не способны сознательно причинить вред кому бы то ни было, а если это происходит по причинам, от них не зависящим, чувство вины может быть таким сильным, что приведет к фатальным последствиям: эмпат просто не сможет с этим жить! – А эта… гиперэмпатия – наследственная, что ли? – В случае Вагнеров – похоже, да. Кстати, Карл – единственный в роду, кто дожил до преклонных лет, а остальные умирали, не достигнув пятидесяти или даже сорока! Все зависит от того, насколько сильно выражена эмпатия: у Карла она была умеренной, у Георгия – чуть слабее, чем у Романа… Знаете, может, я зря это говорю, но Карл как-то рассказал мне легенду о том, как в их семье появилась эта проблема. – Что за легенда? – заинтересовалась Лера. То, что рассказывал главврач, звучало дико и неправдоподобно, но одновременно так увлекательно, что она практически лишилась способности подвергать услышанное сомнению. Теперь Лере стало ясно, почему Роман даже не пытался объяснить все сам, а отправил ее к своему лечащему врачу: она бы просто не поверила! – Род Вагнеров довольно древний, знаете ли… В нем было множество ветвей, и эта тянется от Иоганна Вагнера, который приехал в Россию вместе с Петром… – В смысле, с Петром Первым? – Ну да, с ним самым. Иоганн Вагнер занимался строительством кораблей, так как император замыслил создать собственный флот. В дальнейшем Вагнеры разрабатывали горные рудники, строили фарфоровые заводы и прядильные фабрики… В общем, это не суть важно. Из поколения в поколение в семействе Вагнеров передается легенда о том, что один из его представителей, Генрих Вагнер, который жил в начале девятнадцатого века, отличался патологической жестокостью. Он смертным боем бил крепостных, иногда до смерти, и однажды столкнулся с сопротивлением: знахарка, которую считали колдуньей, прокляла весь род Вагнеров, пообещав, что в каждом поколении один из его представителей будет испытывать страдания при виде мучений других людей и чувствовать их боль… Конечно, это не более чем сказка, но, согласитесь, звучит красиво! |