Книга Проклятие ДНК, страница 49 – Ирина Градова

– А с чего это, интересно, Эдуард решил, что имеет право распоряжаться фирмой деда? – задал вопрос Леонид. – Он ведь не является наследником!

– Я так понял из разговора с ним, что он намерен оспаривать права наследников по закону. Между прочим, он считает, что Луиза могла знать о завещании, более того – способна уничтожить его, если оно не в ее пользу.

– Какой в этом смысл? – удивилась Лера. – Второй экземпляр все равно у нотариуса!

– Ну, мы-то выясним, кто тот нотариус – если, конечно, завещание было написано, – так почему же Луиза не смогла бы? – пожал плечами Севада.

– Что ж, с Эдуардом пока все ясно, – подытожила Лера. – Его нельзя исключать из списка подозреваемых, но вечер убийства он провел дома со своей девушкой, а на место преступления попал только после звонка Луизы.

– Слабоватое алиби! – воскликнул Виктор.

– Согласна, поэтому и говорю, что мы пока его не исключаем. Что у тебя, Леня?

– Я посетил дома, построенные Вагнером для стариков, и поболтал с советом попечителей.

– С каким советом?

– С людьми, которые отвечают за эти самые заведения. Надо сказать, отличные дома: там есть все, чего может пожелать душа на склоне лет! Вагнер не один занимался проектом: в него вложились еще человек двадцать, которых ему удалось убедить. Город списал им часть налогов, так как дома – благотворительный проект, а не коммерческий: средства от продажи квартир жильцов идут на зарплату персонала и в домовой фонд, откуда их можно брать по мере необходимости – на ремонт там или на какие-то другие нужны, которые обсуждаются на совете попечителей. Решения принимаются большинством голосов – все демократично до невозможности!

– Значит, здесь мы ничего не найдем… – пробормотала Лера.

– Но мы же с самого начала понимали, что убийца, скорее всего, член семьи, – сказал Виктор. – Давайте продолжим копать в этом направлении. Что ты узнала у психиатра? Мы все еще подозреваем Романа?

– Разумеется, подозреваем! Его лечащий врач и по совместительству главврач сказал, что Вагнер в очередной раз приехал в клинику за несколько дней до убийства…

– Так он все это время находился в психушке, что ли? – перебил Леонид. – Выходит, у него алиби?

– А вот и нет! – возразила Лера. – После обеда никто из персонала его не видел. Я опросила, кого смогла, но всех охватить не удалось. Поэтому придется вернуться и поговорить с оставшимися работниками, а также с пациентами: может, кто-то из них что-нибудь знает?

– А что врач говорит – мог Роман грохнуть отца?

– Приемного, – напомнил Севада.

– Доктор считает, что это исключено, – ответила Лера, не обратив внимания на реплику Падояна.

– Тю, а с чего это? – удивился Виктор. – Как он может быть уверен, ведь с психами никогда не знаешь, что они выкинут!

– Понятия не имею! – огрызнулась Лера, – он же не сказал мне диагноз Вагнера! Требует ордер, а его нам не видать, потому что вскрылись новые обстоятельства. Вы о них знаете – отчет судмедэксперта оказался неполным, в нем не указаны некоторые важные факты, и теперь получается, что Роман не более виновен, чем любой из членов его семьи!

– Итак, что же мы имеем? – задумчиво проговорил Виктор, почесывая давно не бритый подбородок. Конечно, щетина его не сильно портила, однако Лера предпочла бы, чтобы Логинов почаще использовал бритву: она терпеть не могла эту новую моду, из-за которой мужчины, даже молодые и привлекательные, выглядят неопрятно, словно только что продрали глаза после вчерашней попойки! – У Романа Вагнера алиби отсутствует, однако это еще не говорит о его виновности: в конце концов, ни на подступах к дому, ни в самом доме его никто не видел в означенный час! Интересно, как его отпечатки оказались на эфесе орудия убийства – при том, что никаких других «пальчиков» там не обнаружено? Пусть рука и правая, а он левша, и все же странно, верно?