Онлайн книга «Королевы бандитов»
|
Гиту привела в ужас не столько необходимость прикоснуться к трупу, сколько тот факт, что это труп Даршана. – Почему я? – выдавила она. Прия неодобрительно поцокала языком: – Это меньшее, что ты можешь сейчас сделать, Гитабен. После того, что ты уже сделала. С таким размахом. Салони вскинула ладони, призывая всех к спокойствию: – Я проверю. Чтобы не запачкать сари в крови, она обошла кровать, взгромоздилась на нее и на четвереньках перебралась на другую сторону, а затем наклонилась, чтобы пощупать пульс Даршана. Закрыла глаза и долго-долго молчала. Все тоже молчали, тяжело дыша. Возникло ощущение, что в комнате повысился градус жары. Гите казалось, что она вот-вот захлебнется в море адреналина. Голова гудела, будто туда ворвался целый комариный рой. Как она вообще допустила, чтобы все произошло именно так? «Кабадди, кабадди, кабадди», – чуть слышно забормотала она себе под нос, обхватив себя за плечи и массируя руки ладонями. Салони слезла с кровати. – Ну? – не выдержала Прия. – Совершенно мертвый. – Мы в заднице, – констатировала Прити. – Да просто в безразмерной жопе, типа, – кивнула Прия. – У меня не было выхода! Он хотел… хотел меня… – Гита, хватая ртом воздух, указала на собственное тело, на шею, на труп Даршана, но слова застряли у нее в горле, голова закружилась, накатила тошнота. – У нас другой был уговор! – прошипела Прити, стараясь не сорваться на крик. – Такого уговора не было! – Да. Ты, типа, перестаралась, Гитабен. – Прия подошла к сестре и обняла ее за плечи. – Дайте Гите возможность объяснить нам, что случилось. – Салони встала между ней и близнецами. – Вдох-выдох, Гита. Боло[110]. Даршан истекал кровью у их ног, а Гита сбивчиво поведала о том, как он ее душил. – Я схватила статуэтку, – она указала на Кришну и Радху, – ударила его, но он снова бросился на меня. Тогда я ударила его еще раз. А потом он споткнулся и упал. Извините. – Она и сама не заметила, когда начала плакать. Унизительно было рассказывать другим женщинам о домогательствах Даршана – как будто она тем самым убеждала их в собственной привлекательности и вообще думала только о себе. И еще страшно было нарваться на насмешки из-за того, что она, при ее-то внешности, могла стать объектом вожделения. Как будто ее не только чуть не изнасиловали, но и заставляют этим хвастаться. Гита задыхалась от стыда и не могла смотреть в глаза тем, кто ее слушал. Салони положила руку ей на плечо, и Гита вдруг обняла ее, хотя ничего подобного ей не предлагалось. – Пожалуйста… вы должны мне поверить, я… Прити качнула головой: – Ну разумеется, я тебе верю. Даршан – редкостная свинья. То есть был свиньей. – Она подошла к трупу мужа и пнула его в бок голой ступней; на большом пальце ее ноги в электрическом свете сверкнуло кольцо. – Шизик сраный. Гхельчодьо[111]. Даже нормально умереть для меня не смог. Хоть бы на день удержал хер в штанах, чтобы дать яду сделать свою работу, – так нет же! Ты, долбаный извращенец! Чутья! Будь ты проклят! Пусть черви в аду сожрут твой гномий писюн… О-о! Фу, какая гадость! – Что такое? – Он обоссался! Гита закрыла глаза. От Салони пахло по́том и тальком, но нельзя сказать, что это было неприятно, скорее наоборот – запах человеческой кожи, мыла и жизни успокаивал. Но тут ноздрей Гиты достигла вонь мочи, на которую жаловалась Прити, и она всхлипнула. |