Онлайн книга «Королевы бандитов»
|
– О, Амали, – дружелюбно заулыбалась Фарах, отпив свежего чая, – ты не забыла, что я люблю сладкий! Гиту удивила такая фамильярность; хотелось спросить, часто ли Фарах бывает в этом доме, но она не собиралась доставлять вдове удовольствие проявлением любопытства. Амали, едва заметно кивнув Фарах, открыла в гостиной все четыре двери, чтобы помещение лучше проветривалось, и удалилась. – Они предлагали мне место несколько лет назад, когда ввели квоты, – сказала Кхуши, жуя паан. – Кто? – не поняла Гита. – Члены панчаята. Даже сказали, что оплатят все расходы на выборы. Им это было выгодно – присутствие женщины из «списочной касты» покрыло бы обе квоты, а место было бы занято только одно, и голос в совете у меня был бы один. – Вы отказались? Кхуши иронично усмехнулась: – А с какой стати я должна была согласиться? Чтобы они раз в год приглашали меня в контору попозировать для фото, а в остальное время обделывали свои делишки как им вздумается? Хуже того, люди здесь считали бы, что я участвую во всех дерьмовых постановлениях панчаята, а я не для того всю жизнь работаю над своей репутацией, чтобы позволить вот так просто ее испортить. И все ради фальшивых полномочий? Ну еще чего! – Почему фальшивых? Вы смогли бы добиться настоящих перемен. – Гита хотела рассказать Кхуши о своей проблеме с Рамешем, но присутствие Фарах все сильно осложняло. – Послушайте… э-э… – Кхуши запнулась. – Напомните-ка свое имя. – Гита, – услужливо подсказала ей Фарах, сиявшая, как медный таз. Она слушала этот диалог с весельем, исходившим от нее, словно испарения от нагретого солнцем асфальта. – Да, верно. Гитабен… – Кхуши выдохнула обширное облако кальянного пара, – мне нет дела до вашего чувства вины. – Вины? Нет, я… – Я вовсе не считаю себя польщенной тем, что вы снизошли до визита в мой дом. Ну, дали вы моим детям погладить свою собаку, и что? Я не собираюсь рассыпаться перед вами в благодарностях. – У меня и в мыслях не было, я просто… – Нет, было. – На губах Кхуши играла снисходительная, всеведущая улыбка. И только сейчас до Гиты наконец дошло, что за этой улыбкой на сомкнутых губах, за сдержанной вежливостью, рассеявшейся вдруг, как пар от кальяна, скрывается титанический гнев. В уголке губ Кхуши запузырилась слюна, когда она снова заговорила, и голос ее безудержно повышался: – Вы думали, что, примчавшись сюда, на грязную окраину, и протянув мне руку помощи, почувствуете себя значимой, сделаете что-то важное в своей жизни, которую вы тратите на изготовление… безделушек, да? Или чего вы там мастерите? – Мангалсутры, – ответила Фарах, прежде чем Гита успела открыть рот. – Но это ведь истинное искусство, это «арт», да, Гитабен? Гита покосилась на Фарах, которая скалилась на все тридцать два зуба, и не впервые поразилась богатству эмоционального арсенала у женщин. Сейчас Фарах намеренно выказывала дружеские чувства по отношению к Амали и Кхуши только для того, чтобы побольнее уязвить ее, Гиту. Но Гита была этим не столько обижена, сколько впечатлена. Так умела делать не только Фарах, они все – Салони, сестры-близнецы, да и сама Гита. Все-таки их спектр эмоций чрезвычайно широк, мужчины так не могут – в них всегда преобладает либо хорошее, либо дурное, по крайней мере так было у Рамеша. Женщин же бросает из стороны в сторону, они способны и на предельную доброту, и на жестокость. |