Книга Волошский укроп, страница 14 – Стасс Бабицкий

— Все верно, Родион Романович, все верно, — шептал Ершов, чье лицо уже давно и непрерывно горело пурпурными пятнами. — Но как вы поняли, что этот негодяй — турок?

— Здесь, признаюсь, угодил пальцем в небо, а попал сразу в полумесяц, — развел руками Мармеладов. — Просто подумалось, что в святой день ни православные, ни католики на такое не сподобятся. А басурманина это не смутит. Потому нам никак нельзя медлить — кто не побоялся украсть ребенка, тот и убьет не задумываясь.

— Тогда зачем же вы карету остановили? — адъютант только было выкарабкался по отвесному склону к вершинам логических выводов сыщика, как тут же снова рухнул вниз.

— Потому что случайно, а лучше сказать — волею судеб, мы проезжали мимо того места, где сумеем найти подсказку: что же это за трава такая, к которой похититель склонность имеет.

Мармеладов вышел из кареты, давая знак остальным последовать за ним.

— Идемте же скорее, пока запах окончательно не выветрился.

Аптекарский огород не слишком подходит для прогулок. Нет, безусловно, здесь имеется приятный маленький пруд, а гостям показывают достопримечательность: три дерева, — ель, пихту и лиственницу, — посаженных самим императором Петром Алексеевичем сто семьдесят уж лет назад. Но знаете, как грядку с редиской не украшай, она все одно останется грядкой. Это место не для праздного шатания, здесь гитару или шампанское не сыскать.

Зато приятная тишина обволакивает всех входящих. Звенящая тишина, и сразу становится понятно, отчего она так называется — воздух буквально дрожит от трепетания крыльев сотен тысяч насекомых, жужжащих на самых высоких нотах, стрекочущих, пролетающих стремительно мимо или накручивающих спирали вокруг цветов.

Митя оглянулся в поисках скамеек и чертыхнулся вполголоса: ни одной до самого горизонта. Что же, придется и дальше ковылять, опираясь на одолженную приятелем трость. Можно было остался в карете… Но нет уж, дудки! Куда интереснее наблюдать, как охваченный азартом охотника Мармеладов раскрывает тайны этого дела одну за другой. Натертые мозоли за это, право, невысокая цена!

— В прошлом сентябре я делал для одного журнала перевод с немецкого. Речь в той статейке шла, помнится, о повальной моде на лечение болезней народными рецептами. Директор-распорядитель этого огорода помог мне тогда консультацией. Надеюсь, сейчас тоже подскажет правильно.

Мармеладов вел своих спутников в самый дальний угол, где заросли были гуще всего. Тут, у небольшой избушки, и обнаружили искомого консультанта. Он стоял на коленях между двумя грядками, густо заросшими зелеными побегами и, поплевывая изредка на пальцы, ковырял почву. Оглядывал обнажившиеся корешки, а после бережно укрывал их землей. Столько искренней любви проглядывало в этом отношении к каждой отдельной травинке, что Митя невольно залюбовался. А вместе с тем задумался: странная штука — жизнь. Один человек гнет спину, колени сбивает, пальцы запачкать готов и все ради того, чтобы эти махонькие цветочки, — да шут его знает, какое там растение, ну пусть цветочки, — крепли и тянулись к небу. Другой — злодей, который людей не жалеет. Девочку, такую же махонькую, может как травинку вырвать, убить без сожаления и раскаяния.

Адъютант же не задумывался. Он в принципе не склонен был к размышлениям, предпочитал действовать, пусть даже и опрометчиво.