Онлайн книга «Волошский укроп»
|
— Эй, грязевик! — закричал Платон. — Позови-ка нам директора, да поскорее! Человек распрямил спину, которая громко хрустнула и близоруко сощурился. Было ему на вид около тридцати лет, однако волосы уже начали выпадать, являя миру обширную лысину. Ершова он вниманием едва удостоил, а вот литературному критику кивнул с радушной улыбкой. — А это, сударь, и есть директор Аптекарского огорода, — Мармеладов протянул руку, помогая садовнику подняться с колен. — Иван Николаевич, снова требуется ваша помощь. — С радостью, Родион Романович. Все, что в моих скромных возможностях. Однако боюсь, за рамками ботаники я вряд ли смогу быть полезен. Услышав о том, что придется распознавать траву по запаху, ботаник воодушевился. Пригласил всех пройти в дом — снаружи-то все цветет, ароматов столько, аж голова кругом, — где уж тут унюхать. Избенка была без сеней, открывалась сразу в единственную, но довольно просторную комнату. Все в ней говорило о педантичной страсти хозяина к порядку — и бумаги, разложенные в три ровные стопки на письменном столе, и аккуратно застеленная кровать, вжатая в дальний угол. Вдоль стен стояли книжные шкапы, забитые толстыми томами. Мармеладов не сдержал профессионального любопытства. В двух обнаружились старинные травники вперемешку с изящными современными монографиями. Третий, расположенный против единственного окна, обращенного на восход, был доверху забит авантюрными романами. — Иван Николаевич, вот уж не ожидал в вас такого интереса, — усмехнулся сыщик. — Студенты таскают, — отмахнулся ботаник. — Мне подобную ерунду читать некогда, но эти книжки для иной цели вполне пригождаются. Гербарии в них сушу. Он ополоснул руки в ведёрке, стоявшем у двери, вытер их обрывком холстины, висевшей подле на гвозде. — Так что там у вас за таинственная трава, Родион Романович? Сыщик подал письмо. — Только вы уж извольте глаза закрыть, — попросил от двери Ершов. — Содержание записки весьма деликатное. Иван Николаевич мгновение колебался, словно борясь с желанием прогнать назойливого визитера и отказать в помощи. Только из уважительного отношения к Мармеладову не стал этого делать. Вздохнул тяжело, но плотно зажмурился и стал обнюхивать бумагу. — Определенно могу заявить, что это Foeniculum vulgare! — проговорил он, возвращая лист. — Фенхель обыкновенный. Известный в народе под названием волошский укроп. — Без всякого сомнения? — снова встрял кавалергард. На этот раз директор скрывать своего раздражения не стал. — А скажите, юноша, способны ли вы перепутать коня донской породы и, скажем, рысака-орловца? — Исключено! У них ведь разные стати и… — Так отчего же вы сомневаетесь в том, что я разбираюсь в растениях хуже, чем вы в лошадях?! — негодовал Иван Николаевич. — Впрочем, идите за мной, сейчас я вам докажу. При последних его словах Митя застонал. Снова идти куда-то было невыносимо. Но и отступать в присутствии этого юного хлыща в белом мундире немыслимо. Придется терпеть… Длинную оранжерею построили в центре Аптекарского огорода, с таким расчетом, чтобы на нее в течение всего дня падали солнечные лучи. Пройдя от входа шагов десять, ботаник указал пальцем на довольно высокое растение. Темно-зеленый стебель с многочисленными мохнатыми отростками увенчивала желтая корона, состоящая из несметного количества мелких цветков. Аромат, исходивший от нагретого яркими лучами фенхеля, был тот же самый, что и на письме. Адъютант пробормотал извинения, хотя и не слишком внятно, и добавил, что никогда и не думал усомниться в компетенции… |