Книга Невинная помощница для альфы, страница 109 – Алиса Линд

Мексиканцы кивают.

— А теперь по поводу претензий, — фокусирую взгляд на Тьяго и показываю на него пальцем. — Ты, ублюдок, останешься у нас. — Снова оглядываю толпу и громко добавляю: — Остальные могут уносить ноги. И заберите труп вашего бывшего лидера. Мне здесь он не нужен.

Эти трусы начинают разбегаться, как тараканы, когда включаешь свет. Я, не сводя взгляда с Тьяго, кручу в воздухе указательным пальцем, давая сигнал нашим бойцам схватить подонка. С удовольствием слышу топот ног. Вскоре несколько белых бойцов оказываются рядом с ним и сковывают ему руки за спиной пластиковыми наручниками.

— Ты уже догадался, — рычу ему напоследок. — Смерть будет небыстрой.

Он не отвечает, но по его запаху чувствуется, что он прекрасно понял, о чем речь.

Все почти закончено. С мексиканцами наверняка. Еще мне предстоит разговор с Шоной, а затем с Бартоломеем. Но первое и главное, что мне сейчас нужно, — лечение.

Подходит Том и передает мне брюки и туфли. Нехотя надеваю, влезаю в обувь. Каждое чертово движение приносит боль. На адреналине это не так остро ощущалось, а сейчас, когда сердце бьется ровнее и кровь больше не пульсирует в ушах — раны от укусов саднят невыносимо.

До ближайшего к порту госпиталя в Инглвуде, куда Том уже вызвал Селена, отсюда четверть часа езды. Приказываю Марку отвезти Шону в поместье на моем внедорожнике. Шона не сломается, подождет. Не хочу беседовать с ней в потрепанном состоянии. Сам направляюсь к одному из фургонов для бойцов в сопровождении второго телохранителя.

Шона

Я не поверила ушам, когда Трэй вызвал Сеньора Лауренсио на дуэль. Почему нельзя было сказать об этом мне? Он ведь не в последний момент это решил? Или все же в последний? Когда началась сама дуэль, мысли выветрились полностью. Мой мозг вообще отказался думать. Я была слишком перенапряжена, чтобы что-то соображать. За пару минут до этого я прощалась с жизнью, а сразу после нагрянувшая надежда почти оглушила меня.

Я затаив дыхание смотрела за жутким танцем двух огромных волков, исступленно болея за своего альфу. Каждый раз, когда мексиканец кусал Трэя, я почти физически ощущала боль. Внутри все сжималось. Я не могла думать, мной руководили лишь инстинкты. Наверное, если бы не мужик, который держал меня, я бы бросилась Трэю на помощь. Хорошо, что я этого не сделала — никто не смеет вмешиваться в дуэль, иначе она пройдет нечестно, и итог не будет ничего значить.

В теле разливается ошеломляющее чувство расслабления, когда Трэй подзывает меня к себе. Он отобрал, отвоевал меня у мексиканского клана. Волк, который меня держал, отпускает, и я на дрожащих ногах иду к Трэю. До одури благодарна. Даже злиться не могу, переполняет нежность. Первый порыв — обнимаю за шею и прижимаюсь, но по острому железистому запаху ощущаю, насколько ему болезненны мои прикосновения, и отстраняюсь.

Нервное напряжение растворяется, и накатывает слабость. Ноги норовят подогнуться, еле стою. Тело, как кисель — вот-вот растекусь жижей по асфальту. Трэй делает знак телохранителям и двигается в сторону мексиканцев, оставляя меня за спиной. Любуюсь им — красивый, как бог. Бог войны. Смертоносный хищник в безумно сексуальном теле. Опасный и жестокий к врагам и самоотверженно преданный своим. Своей стае. И как я даже на мгновение смогла допустить мысль, что он меня предаст?!