Книга Невинная помощница для альфы, страница 126 – Алиса Линд

В мозгу пульсирует отпуляющая боль. Хромая на левую переднюю лапу, исступленно размышляю, какой удар нанести, чтобы еще ослабить Бартоломея. Мы, пошатываясь, снова двигаемся по кругу. Оба уже заляпаны кровью, белая шерсть в алых брызгах. Из ран по ней течет кровь, капая на траву. Наверное, все же стоило сломать Бартоломею заднюю лапу. Что за идиотское благородство?

Бартоломей совершает новый маневр. Не так стремительно, как мог бы без ран, но все же достаточно резко, чтобы сшибить меня на землю. Ощущаю тепло от нагретой солнцем травы, и не хочу сопротивляться. Я устал. Но пока еще барахтаюсь, огрызаясь, чтобы не дать Бартоломею вгрызться в меня.

Бросаю взгляд на Шону. Бледновата девочка. Волнуется. Вне зависимости от исхода этой схватки ты останешься со мной, малышка. Не переживай. Но хотелось бы все же посадить тебя подле себя в столице, нежели пытаться организовать собственный клан.

Эта мысль придает сил. Черт, я сделаю ее королевой, когда сам стану королем. Надо всего-то одолеть Бартоломея! Перестаю тратить силы на попытки защититься. Даю противнику укусить — Бартоломей вгрызается в бок. Я знаю, что он сейчас вырвет у меня новый кусок плоти, но через боль резко переворачиваюсь на другой бок, вынуждая его проскочить вперед по моему телу, и получаю доступ к задним лапам. Вцепляюсь в бедро и теперь не церемонюсь. Под протяжный вой ломаю крепкую кость. Ну вот теперь проще.

Бартоломей отпрянывает, но с трудом держится на ногах. Сломанная лапа волочится по земле. Я встаю, отряхиваюсь, раскидывая веер кровавых брызг, и кровожадно смотрю ему в глаза.

Лютая резь от укусов отравляет сознание. Если бы не перелом ноги, Бартоломей уже мог бы одолеть меня. Но не теперь. Он проиграл. Собираю силы в кулак и в мощном прыжке таки валю Бартоломея на землю. Он рычит и яростно огрызается, но чтобы подняться, ему нужно четыре лапы. Остаюсь лежать на нем всем весом.

Бартоломей улучает момент и снова кусает. Теперь в плечо, куда дотянулся. Я делаю то же. За бок. А потом за другое бедро. Проламываю клыками кость. Бартоломей все же вырывает у меня кусок шкуры, но затем бессильно опускает голову на траву. Он уже не сможет подняться. А даже если поднимется, не сможет стоять.

Противник повержен.

Опираюсь на лапы и встаю над его телом. Жду, когда он завоет, признавая поражение. Внезапно раздается хлопок в ладоши. Это… Шона! Она хлопает мне, поздравляя с победой. Затем к ней присоединяется Тиггер. И все остальные мои волки.

Склоняю голову набок и смотрю на Бартоломея. Я готов вгрызться ему в глотку, но не чтобы убить, а чтобы ускорить его капитуляцию. Он видит мою готовность, и в его глазах застывает безысходность и скорбь. Он отводит взгляд и протяжно воет.

Вот и все. Киваю ему и переступаю, отпуская его. Начинаю обращаться сам, при этом глядя только на Шону. Она с восторгом смотрит на меня. Ее взгляд будит внутри меня будоражащее, приятное чувство, будто я не просто лучший, я единственный волк на земле в ее глазах.

Селен с помощником приближаются ко мне, и я кивком указываю им на Бартоломея. Ему помощь нужнее. Он тоже уже обращается, скулит. Наверное, я сейчас даже сочувствую ему — обращаться с такими повреждениями невыносимо больно.

Шона подбегает ко мне, когда я становлюсь уже полностью человеком. Укусы Бартоломея ужасно саднят, я прямо чувствую, что на месте кусков кожи не хватает.