Книга Рыжая проблема альфы, страница 108 – Алиса Линд

Открываю глаза. Сначала картинка мутная, но планомерно проясняется, и я различаю приближающуюся фигуру. И запах. Шейд. Милый, любимый Шейд! Он жив! Значит, и я жива?

Пытаюсь привстать на локти, но сил не хватает. Но я определенно чувствую все тело! В глазах застывают слезы. Как ему удалось меня спасти?!

— Лежи, Рэй, — обеспокоенно произносит Шейд, заметив мое движение, и в один прыжок оказывается рядом. Наклонившись, нежно, невесомо целует меня в губы. — Твой организм ещё очень ослаблен, не напрягай мышцы.

Медленно киваю. То, что ослаблен, я поняла. Но почему?

— Сколько времени я… была в отключке? — оглядываю палату пустым, как мне кажется, взглядом. На самом деле мне тяжело это вспоминать, будто снова оказываюсь в морозильной камере и вижу, как волчицы Шейда закрывают дверь.

— Трое суток, — виновато отвечает он. — Мэтт заверял, что ты на вторые сутки очнешься, но ты решила ещё поспать тридцать с лишним часов.

Он кладет руку мне на живот, как никогда не делал. Прикасается очень нежно и проникновенно. Смотрит хитрыми глазами. А у меня сердце тревожно ёкает, хотя я даже сама не понимаю, почему.

— Мэтт сказал мне, что ребенка удалось сохранить, Рэй, — басовито добавляет Шейд. — Твой организм не сдавался, максимально согревая плод, поэтому ты осталась жива.

Слова с трудом проталкиваются в наводненное вопросами сознание. Непонимающе пялюсь на Шейда, пытаясь осознать. Все-таки зря я тогда не выпила контрацептивы, да?

— Рэй, ты понимаешь, что это значит? — требовательно спрашивает он.

— Теперь ты дашь мне денег на аборт и велишь избавиться от ребенка? — спрашиваю убитым тоном. Я же помню его слова про наследника.

— Что ты такое говоришь? — оскорбленно переспрашивает Шейд и с рыком добавляет: — Охренела такое обо мне думать?!

Меня затапливает внезапно вспыхнувшая злость.

— А кто говорил, что семья ему не нужна?! — кричу в ответ, давая выход эмоциям.

— Тьфу, дура! — выкрикивает Шейд в тон гневно, а потом сграбастывает меня в объятия, отрывая от каталки. Прижимает к себе. — У нас будет волчонок! Я и представить не мог, насколько меня обрадует это известие, пока Мэтт мне не сказал! И ты забудешь слово «аборт». Больше никогда не произноси его! Поняла?

Последнее уже договаривает мне в лицо, встряхивая меня за плечи.

— По-поняла, — выговариваю оторопело. Я не видела Шейда настолько взбудораженным. Пальцы остро впиваются мне в лопатки и ключицы. — Отпусти, пожалуйста, мне больно.

Шейд тут же спохватывается и помогает мне аккуратно улечься на каталку.

— Прости, — бормочет себе под нос, видно, что ему стыдно. — Не справился с собой. Мне шифер сорвало от мысли, что ты вздумаешь избавляться от моего ребенка.

— Не надумаю, — цежу на пониженных полутонах, — это и мой ребенок тоже, между прочим.

— Да, прости, я понимаю, — отвечает Шейд. — Блять. Но ты меня выбесила. Я сам не свой от мыслей о нашем малыше. Больше никогда меня не пугай абортом.

— Ну прости, — досада просачивается в голос. — Сам сначала гадостей наговорил, а теперь удивляешься…

Шейд прикладывает палец к моим губам, не давая продолжить, а потом наклоняется и снова целует. Страстно.

— Ты мой рыжий огонь, — шепчет мне в губы. — Я люблю тебя и хочу семью, с тобой семью. Услышь меня наконец!

Отворачиваюсь, подставляя ему щеку. Но Шейд теперь требовательно, на грани грубости цвепляется мне в подбородок и разворачивает к себе. Жадно набрасывается на мои губы.