Книга Дикарка для ректора Высшей академии ведьм, страница 87 – Алиса Линд

Ничего такого не нахожу. Есть кран над раковиной, но он короткий и толстый. Есть ножки у каталки — они ещё толще крана. Замечаю зеркало. Оно небольшое, но висит в металлической окантовке. Если это не алюминий, то у меня есть шанс. Только действовать надо быстро — за мной наверняка следят. Оглядываюсь и замечаю камеру под потолком в углу. Скорее всего, охватывает всю площадь… но у неё должна быть слепая зона внизу.

Зеркало закономерно не отрывается от стены. И чего я ждала? Что тут всё будет как в обычном доме? Это место, откуда хотят сбежать все, кто сюда попадает. И меры безопасности соответствующие.

Надо разбить зеркало. Я дотянусь кулаком и даже локтем, но у распашонки несправедливо короткие рукава. Плевать. Срываю её с себя и, обмотав ладонь несколькими слоями ситца, с размаху бью в зеркало. Ну да, чего и требовалось доказать — меры безопасности. Зеркало пошло трещинами и явило пленочку тончайших металлических нитей по поверхности. Армированное. Я его не разобью.

Забираюсь под каталку в надежде на технологические выступы или торчащие болты. Нахожу под лежачим местом изогнутую ручку, которой, видимо, что-то настраивается. Достаточно тонкая, чтобы можно было просунуть под браслет.

Это жутко неудобно, приходится сгибаться в три погибели и делать это на ощупь, заведя руку за спину.

Почувствовав, что кончик ручки застрял между моим запястьем и браслетом, резко дергаю руку вбок. В кости вгрызается острая боль. Я была к этому готова, но, кажется, не добилась успеха. Створки браслета ни на микрон не расширились.

Продолжаю движение рукой вбок, превозмогая боль. Что мне рука, когда меня всю вот-вот убьют? Но только ничего не выходит. Безделушка стоит намертво. Куда намертвее моей руки, которая уже дико ноет.

Снимаюсь со штыря и, упав на колени под каталкой, рассматриваю плоды трудов. Бесполезно. На браслете ни царапины, а у меня на предплечье две огромных вмятины, которые постепенно темнеют, заполняясь кровью.

Выползаю и забираюсь на каталку. Ну вот теперь ещё и рука болит. Вряд ли я повредила кости, но и без этого боль сводит с ума. Спустя некоторое время таки слезаю и упаковываюсь в распашонку. Завязать получается только бретельки на талии, до остальных не дотянуться.

Лежу на каталке, туплю в серый матовый идеально ровный потолок. Когда-то с таким же кислым чувством я тупила в потолок в спальне дома у Теодора. Тогда мне тоже казалось, что жизнь кончена, но это была ошибка. Кончена она сейчас. А тогда мужчина, которому я понравилась, вынуждал меня подчиниться. Сейчас, когда моя жизнь кончена по-настоящему, шалости Теодора уже не кажутся ужасными. Подумаешь, он принуждал меня к каким-то действиям сексуального характера, в итоге же прекратил, стал заботливым, спас от брата… А Леонард нарочито показывает отсутствие какого-либо интереса, кроме исследовательского, я ему даже не нравлюсь. Ну или нравлюсь, как может нравится ученому подопытная мышка, приготовленная к смерти.

Время замирает. Окон нет, и который час понять невозможно. В какой-то момент что-то плюхается в камеру у двери с пластиковым звуком. Сползаю с каталки — мне принесли еду. Небольшой контейнер с прозрачной крышкой и такая же, как детская, бутылка воды. Рядом пластиковая ложка в шелестящей упаковке.