Книга Охота на землянку, страница 46 – Лира Элиан

Однако, через десять секунд включится запасной источник, и тогда заблокируются все отсеки, и нужный мне в том числе.

Твою галактику!

— Тарик? — в помещение заглядывает Перес, и я быстро смахиваю экран.

— Слушаю…

— Есть мысль отвлечь тех, кто курсирует на площади, — серьезно он заявляет, а я хмурюсь и пытаюсь разгадать их план.

— Колесницей? — вспоминаю, как Айнея появилась перед Президентом.

— Да, — кивает парень: — Только горящая…

— Если вы хотите въехать в шаттл, то это приведет к блокировке, — тут же мрачно предостерегаю: — Но можно задеть корабль Президента… — неожиданно приходит мысль, и я спешно вывожу на экран всю площадь: — Здесь корабль, шаттл в пешей доступности. Задача задеть, и тогда стражи ринуться спасать и решать проблему. Лишь только по двое останутся у входов по уставу…

Смотрю на Переса, не скрывая ликования.

— Тогда решено, мы готовим колесницу и снаряды, — киваю, наконец, ощущая прилив сил.

Скоро, Айнея, совсем скоро.

Перес оставляет меня одного, а я вдруг чувствую уже позабытый зов.

Недоумевая, клацаю на чип, а передо мной выскакивает фигура не Ренара, а его стражей.

— Господин Тарик, — кивают они, вызывая мой скептицизм.

— Чем могу? — прищуриваюсь, потому что не к добру это.

Да и вряд ли Ренар решил вопрос с мерой наказания. Он очень щепетилен в подобных вопросах, особенно, когда это касается его лично. И у меня тут нет ни единого шанса на спасение. Пусть и не было прямого нарушения приказа, но я догадывался о том, кем является эта тартесская бунтарка. Но умолчал о том, что чувствовал. Во всех гребанных смыслах этого слова.

— Вам приказано явиться сегодня в четвертом временном периоде, Президент будет ожидать вас на корабле…

Хмурюсь, потому что последнее явно не то, чего я, черт возьми, ожидал.

— Почему на корабле?! Мы улетаем? — тут же задаю вопрос.

— В случае, если вы не явитесь, вы останетесь на Тартессе, в течение одного дня вас отключат от энергии и лишат всех званий и привилегий, которые вы имеете.

Ошарашенно пялюсь на белоснежное обмундирование полуживых роботов, и хочется взять и разломать их долбанные шлемы.

Они отключаются, а я еще секунду сижу и пытаюсь понять, что он, черт возьми, задумал. Надо успеть предупредить Переса, чтобы не смели трогать корабль. Если там будет Айнея, то мы можем навредить ей своими действиями. Ренар бывает жесток и крайне хорошо умеет отключать эмоции. Чего уже нельзя сказать обо мне.

Как же ты там, девочка?

Во рту ужасно сухо, я пытаюсь найти в полости рта хоть намек на слюну, но ничего не выходит. Шершавый язык будто набух, а руки и ноги настолько ватные, что невозможно даже пошевелить пальцами.

Издаю звук, больше похожий на жалобный стон. Что-то холодное касается моего лба, несколько раз давит на точки у скул, а после мое веко оттягивают и слепят меня ярким светом.

Вскрикиваю, пытаясь увернуться от обжигающей роговицу боли.

— Тихо, — голос незнакомый, — Я не собираюсь тебе причинять вред. Но я должен понять, что с тобой.

— Если вы действительно не желаете мне смерти, то уберите этот ужасный фонарь и дайте попить, пожалуйста.

Мне не приходится повторять дважды, этот кто-то и правда убирает от меня яркое пятно, а у губ через минуту появляется прохладная и очень долгожданная жидкость. Делаю жадный глоток, сладковатая водичка растекается по гортани, насыщая меня и наполняя энергией.